Теории – от древнего мира до современности
Эксперименты, опросы
Проводящие пути чувства щекотки
Два вида щекотки
Эволюционная целесообразность
Любопытные факты


Любой человек, который озадачится изучением феномена щекотки, очень быстро обнаружит, что научные работы по этой теме можно сосчитать по пальцам. Наука, которая охотно изучает обоняние улиток и психологию мышей, упорно игнорирует этот малоизученный феномен. Если ученые (в основном это психологи или философы, пишущие статьи о смехе и юморе) и упоминают щекотку, то обычно только вскользь, а тех, кто пошел дальше и провел полноценный эксперимент, удручающе мало.

Поскольку эксперименты планировались, исходя из теоретических предпосылок, с них и начнем.


Теории - от древнего мира до современности
Еще Аристотель подметил, что невозможно щекотать самого себя, и похоже, что больше к этой теме не возвращался.

В середине XVIII в. Дж. Битти назвал смех от щекотки «животным», а смех, вызванный психологическими причинами, — «сентиментальным» (Beattie, 1779. Р. 303, 305). Приверженцы этого взгляда полагают, что щекотка, будучи непосредственной стимуляцией нервной системы, не имеет никакого отношения к юмору и что вызываемый ею смех — чисто рефлекторный, нечто вроде рефлекторных слез, вызываемых луком.

Д. Гартли, один из основателей ассоциативной психологии, высказал мнение о том, что «смех — это зарождающийся плач, внезапно прерванный. Если то же самое удивление, которое заставляет маленьких детей смеяться, немного усилится, они заплачут». Щекотка, как он считал, вызывает смех, ибо она не что иное, как «мгновенная боль и ощущение боли, после чего и то и другое моментально исчезает, так что возникновение и исчезновение боли чередуются». (Hartley, 1749, цит. по: The Philosophy..., 1987. Р. 41-42).

И. Кант писал о том, что удовольствие от юмора имеет не психологическую, а телесную природу. «...В шутке должно быть заключено нечто, способное на мгновение обмануть; поэтому как только иллюзия рассеивается, превращаясь в ничто, душа вновь оглядывается, чтобы сделать еще одну попытку, и, бросаемая в разные стороны под влиянием быстро следующих друг за другом усилением и ослаблением напряжения, приводится к колебанию... Нетрудно понять, как внезапному принятию душой то одной, то другой точки зрения для рассмотрения своего предмета может соответствовать попеременное напряжение и расслабление эластичных частей наших внутренних органов, которые передаются диафрагме (подобно тому, что чувствуют люди, восприимчивые к щекотке)».

Теория Канта была конкретизирована Э.Геккером, полагавшим, что прерывистая стимуляция кожи при щекотке возбуждает симпатический отдел вегетативной нервной системы, в частности вазомоторные нервы. Это якобы нарушает кровоснабжение мозга, чему и призван противодействовать смех. Комическое же косвенно, через воздействие на эмоции, якобы вызывает те же самые телесные изменения (Hecker, 1873. 8. 76—83).

Ч. Дарвин в своей работе “выражение эмоций у людей и животных”, опубликованной в 1872 году, отметил схожесть между смехом от шутки и от щекотки (“Иногда говорят, что смешная мысль щекочет воображение; это так называемое щекотание ума любопытным образом похоже на щекотание тела.”) – в обоих случаях требуется веселое расположение духа, в обоих случаях проявляются другие общие физиологические проявления, как конвульсивные подергивания тела, смех. Место приложения щекотки не должно быть известно, при этом схожесть с шуткой, когда сюжет или смысл неожиданно меняется.
Дарвин отметил, что сильно боящихся щекотки людей выделяет ряд особенностей: они часто и легко смеются по разным поводам, у них легко возникает гусиная кожа, они легко краснеют и часто плачут. Он предположил, что между этими феноменами есть связь.
Дарвин предположил, что щекотка играет социальную роль. Он утверждал, что если ребенка вдруг начнет щекотать кто-либо незнакомый, то реакцией будет не смех, а испуг.
В то же время щекотку исследовал немецкий психолог Ewald Hecker (Darwin-Hecker hypothesis).

ХХ век принес несколько иные взгляды.

Одно из ключевых понятий когнитивистских теорий юмора — «постижение» (cognitive mastery). Постижение смысла анекдота или карикатуры — точка, в которой нарастание когнитивного напряжения сменяется его резким спадом (Berlyne, 1972). Согласно Т.Шульцу, те же две фазы — нарастания и спада возбуждения (в результате смены чувства страха постижением безопасности ситуации) — характерны и для игр типа щекотки или преследования, которые, таким образом, можно рассматривать в качестве предварительной, онтогенетически ранней, стадии в развитии юмора (Shultz, 1976).

Один из столпов социобиологии Р. Александер предположил, что щекотка ведет происхождение от социального груминга — чистки шерсти одной особью другой (до Александера эту мысль высказывал Sully (1902. Р. 181), а смех первоначально выражал удовольствие (эта идея идет от Дарвина) и служил для щекочущего своеобразным подкреплением и стимулом для продолжения этого занятия. В дальнейшем смех почему-то стал связываться с юмором. (Alexander, 1986).

Попытку связать воедино смех от щекотки и юмора предложил так же Г.Вайсфелд (Weisfeld,1993). По его мнению, щекотка и юмор — два вида приятной и полезной стимуляции. Если польза от щекотки состоит в тактильной стимуляции, то ценность юмора заключается в когнитивной стимуляции. Вслед за Александером Вайсфелд полагает, что смех объекта щекотки первоначально был знаком благодарности и служил для щекочущего, а затем и для «юмориста» наградой, приятным социальным сигналом.

Robert R. Provine, профессор психологии и нейронаук (University of Maryland), автор книги “Quest for Laughter”, в своих работах отмечает важность не только биологического, но и социального аспекта реакции на щекотку, предлагая сомневающемся представить ситуацию, когда щекотать пытается незнакомый человек. Он так же отмечает невозможность щекотать себя самого, хотя у себя можно вызвать другие непроизвольные формы ответа, например, человек может сам вызвать у себя коленный рефлекс. Таким образом, щекотка – это элемент социального общения между близкими, играя роль в эволюции как социального, так и полового поведения. Автор отмечает, что детей щекочут во время игр как взрослые, так и другие дети независимо от пола, хотя после возраста полового созревания, щекотка встречается при флирте. Отмечая разную степень чувствительности к щекотке, автор выделяет главную роль в лице того, кто щекочет – если например, вас схватил и щекочет старший брат, то чувствительность может быть весьма высокой, поскольку это кажется отвратительным, но те же действия любимого человека не вызовут реакции как на нетерпимую щекотку. Рассуждая об эволюционной роли щекотки, автор предполагает ее роль, в защите уязвимых мест, например, от ползущих по коже ядовитых насекомых. Автор отмечает, что места, наиболее чувствительные к щекотке, так же являются наиболее ранимыми.

В 1941 ученый Clarence Leuba (Antioch College in Yellow Springs, Ohio) в научных целях щекотал двоих собственных детей, предварительно надев маску (что бы дети его не узнавали), причем вовсе не в игривой обстановке. Однако дети, несмотря на испуг, при этом всегда хохотали, и ученый сделал вывод, что щекотка – это просто рефлекс, а не аспект социального общения. Этим он опровергнул Дарвина, который предполагал, что если ребенка вдруг начнет щекотать кто-либо незнакомый, то реакцией будет не смех, а испуг, но сам над детьми, тем более своими, так не издевался. (Leuba C. Tickling and laughter: Two genetic studies // Journal of Genetic Psychology. 1941. Vol. 58. P. 201—209.)

В конце 60-х годов L Weiskrantz (the Department of Experimental Psychology, Oxford), смастерил машину для щекотки, что бы показать значение механизма обратной связи.
Методика – ящик размером с коробку из-под обуви, сверху узкая прорезь около 10 см. длинной, сквозь прорезь выступает заостренная пластиковая палочка, приводимая в движение ручкой сбоку. Испытуемый ставил босую ногу на ящик, далее три серии опытов: 1. Испытуемый сам двигал ручку, 2. Испытуемый и исследователь брались за ручку одновременно, двигал ручку исследователь, а рука испытуемого двигалась пассивно, и 3. Ручку двигал исследователь. Наибольшая чувствительность к щекотке была в третьем варианте, наименьшая – в первом, т.е. движения собственной руки оказалось более важным в снижении чувствительности к щекотки, чем просто знание того, кто щекочет – посторонний или сам испытуемый. Испытуемые были 30 студентов, 3 группы по 10 человек, каждая группа испытывалась в разных комбинациях только 2 из 3 вышеописанных вариантов прикосновений. (Weiskrantz L., ElliottJ., Darlington C. Preliminary observations on tickling oneself // Nature. 1971. Vol.230. P. 598—599., в дальнейшем эта работа публиковалась в "Scientific American" 1970г., упоминалась также в British magazine Fortean Times в 1996г)

1970-е годы - Guy Claxton (the University of London) подтвердил данные вышеприведенной работы.
Методика – испытуемого щекочут перышком (5 легких прикосновений в течение 5 секунд), затем то же движение, но испытуемый и экспериментатор держат перо вместе. Так же было выявлено, что эффект сильнее, если закрыты глаза. (Claxton G. Why can't we tickle ourselves? // Perceptual and Motor Skills. 1975.Vol.41. P. 335—338.)

В 1979 Vezio Ruggieri, (University of Rome, Италия) измерял латентный период и продолжительность чувства щекотки.
Методика – ватный шарик скользил по коже различных участков тела, не доводя до смеха. 46 испытуемых, все женского пола (вот устроился!).
Вывод – наиболее чувствительным местом является правая ступня. (Ruggieri, V., M. Miliziaand M. F. Romano. 1979. Tickle perception as micro-experience of pleasure: Its phenomenology on different areas of the body and relation to cerebral dominance. Perceptual and Motor Skills 56:903.)

В 1990 году ученые Alan J. Fridlund и Jennifer Loftis (психологи Калифорнийского Университета в СантаБарбаре) проверили на практике вышеотмеченные идеи Дарвина (боящиеся щекотки люди обычно смешливы, у них легко возникает гусиная кожа, они легко краснеют и часто плачут.).
Методика – опрос 100 студентов колледжа. Боязнь щекотки сравнивалась со склонностью к хихиканью, смеху, улыбкам, гусиной коже, покраснению и плачу. Было показано, что покраснение, смех, боязнь щекотки, плач и гусиная кожа сочетаются друг с другом.
Вывод – щекотка – рефлекторная реакция, только внешне похожа на проявление реакции на юмор. При этом ученые отметили, что смех и плач иногда переходят друг в друга – можно хохотать до слез, в то же время истерический, надрывный плач звучит как смех. (Fridlund A.J., Loftis J.M, Relations between tickling and humorous laughter: Preliminary support for the Darwin-Hecker hypothesis // Biological Psychology. 1990. Vol. 30. P. 141—150.)

В 1993 группа ученых - Newman, O’Grady, Ryan, и Hemmes (Queens College) соединяли щекотку и нейтральный словесный стимул, который в дальнейшем вызывал смех сам по себе, уже без щекотки (привет собаке Павлова). (Newman B., O'Grady M.A., Ryan C.S.. Hemmes N.S. Pavlovian conditioning of the tickle response of human subjects: Temporal and delay conditioning // Perceptual and Motor Skills. 1993. Vol.77. P. 779—785.) Аналогичные данные были получены Hoshikawa в 1991 году, но данные об этой работе в Интернете отсутствуют.

Robert R. Provine, профессор психологии и нейронаук (University of Maryland), провел опрос 481 человека от 8 до 86 лет, показавший, что мужчины несколько сильнее боятся щекотки, чем женщины, но так же им больше нравиться щекотать. Опрошенные независимо от возраста отметили, что предпочитают, что бы их щекотал кто-либо противоположного пола. Наиболее чувствительные места в порядке убывания: подмышки, талия, ребра, ступни, под коленкой. Прочие места: горло, шея и ладони.
80% людей смеются сами, когда щекочут других. 97% людей предпочитают щекотать кого-либо моложе себя или одного возраста. (Provine R.R. Yawns, laughs, smiles, tickles, and talking: Naturalistic and laboratory studies of facial action and social communication // The Psychology of Facial Expression. Cambridge, 1997. P. 158—175.)

В 1998 году любопытную работу провела студентка психологии Jacqueline L. Smith вместе с Peter M.B. Cahusac (Scotland's Stirling University).
Методика – 34 добровольца, которым поочередно щекотали правую и левую ступни.
Выводы – наиболее чувствителен к щекотке участок в середине правой ступни, независимо от ведущей руки. При этом правши боялись щекотки гораздо сильнее, чем левши. Мужчины боятся щекотки несколько сильнее, чем женщины, но при этом склонны отвечать, что не боятся щекотки вовсе.

В этом же году Sarah-Jayne Blakemore (University College, London) провела исследование о возможности щекотать самого себя. (Prof Chris Frith, Dr Daniel Wolpert and Sarah-Jayne Blakemore (1998). Central cancellation of self-produced tickle sensation. Nature Neuroscience 1, 635-640.)

Эксперимент №1
Методика: участникам эксперимента (16 человек) щекотали ладошку посредством специально построенного автомата, водившим по правой ладони испытуемого наконечником в виде губки. Механизмом мог управлять как сам испытуемый, так и экспериментатор. Сначала ладонь испытуемого щекотал сам механизм. Затем испытуемый с помощью джойстика в другой руке сам давал команды роботу касаться правой руки (ощущения описывались как менее щекотные и даже приятные), робот при этом повторял движения джойстика. Следующая часть – робот выполнял все команды испытуемого, но с задержкой. Чем длиннее была задержка, тем более интенсивно щекотными воспринимались прикосновения (было достаточно задержки в 1/5 секунды).

Эксперимент №2
Методика: 6 человек, во время исследования лежали на спине, закрыв глаза, во время сканирования прибором функционального МРТ (fMRI - functional Magnetic Resonance Imaging), который показывал активность различных участков мозга. Рядом пластиковый прутик с пенопластовым наконечником, который при движениях прутика щекотал левую ладонь испытуемого. Этим прутиком двигали по очереди экспериментатор и сам испытуемый (другой рукой). При этом иногда пенопластовый наконечник тайком от испытуемого снимали, и он не получал никаких прикосновений в ответ на движение.
Результат – активность соматосенсорного отдела коры была гораздо выше, когда ощущения щекотки от прикосновения другого человека, а не от прикосновений самого испытуемого. Когда прикасается сам, то отмечалась высокая активность в коре мозжечка. Вывод - сенсорная кора отличает собственное прикосновение от чужого, вероятно, через связь с мозжечком. Если пытаться щекотать самого себя, мозжечок через связи с соматосенсорной корой дает знать, что это собственное прикосновение. Соматосенсорная кора всегда заранее получает информацию о собственных движениях тела, что бы отличить возникающие при этом обычные ощущения от посторонних прикосновений, ударов и т.д. (Может игнорировать ожидаемое ощущение давления на подошву ноги при ходьбе, уделяя внимание более важным ощущениям, например, ноги, ударившейся о камень.)
Однако с предполагаемой ролью мозжечка в угнетении чувства щекотки при попытке щекотать самого себя не согласны такие ученые как Allan Smith (the University of Montreal), Dr Deborah Yurgelun-Todd (McLean Hospital in Belmont, Massachusetts) и другие.


1998 год явно был урожайным по проведенным исследованиям щекотки. В Калифорнийском Университете в СанДиего за дело взялась Christine Harris, проведя целую серию опытов, получивших широкий резонанс в популярной прессе. (Harris, Christine R.; "The Mystery of Ticklish Laughter," American Scientist, 87:344, 1999)

Эксперимент №1
Проверяемая гипотеза – родство смеха от щекотки и юмора. Если они имели бы общую природу, то, по мнению автора, должны были бы усиливать друг друга.
Методика – 72 студента были разделены на три группы: первая группа смотрела комедию, затем их щекотали. Вторая группа – сначала их щекотали, затем они смотрели комедию. Третья группа смотрела спокойный фильм о природе, затем их щекотали. Испытуемые смотрели видео, сидя в кресле, экспериментатор стоял рядом, предупредив о начале щекотки, щекотал испытуемым ребра, подмышки и ступни, то есть три раза, каждый раз по 10 секунд.
Результат - Никакого эффекта взаимного усиления реакции на щекотку и смешные ситуации в комедиях. Все испытуемые расценили щекотку как что-то неприятное, хотя во время щекотки улыбались и смеялись.
Вывод – щекотка и юмор не связаны. Ответ на щекотку – чисто рефлекторная реакция и не имеет с юмором ничего общего. Они используют общее внешние проявления, но различны по сути.
Также согласно данным эксперимента автора, наиболее чувствительными к щекотке частями тела в среднем среди всех испытуемых оказались подмышки. Другие работы по психологии щекотки проводят другие данные по наиболее чувствительным местам, однако они, как правило, использовали в качестве воздействия именно легкую щекотку. (Рисунок - Tom Dunne.)


Сравнивая с другими рефлексами, например, от удара молоточком по колену, который можно легко вызвать у себя самого, автор объясняет невозможность щекотать самого себя, сравнивая это с невозможностью вызвать у себя другие рефлексы, например, заставить себя вздрогнуть – в обоих случаях необходим элемент неожиданности. Так же отмечено, что смех был интенсивнее, когда глаза у испытуемого были закрыты повязкой.

Теперь несколько слов о личности исследовательницы и прочих обстоятельствах, сопровождавших этот эксперимент.

Christine R. Harris, Ph.D

Что она сама говорит о себе:
Предположение Дарвина, что если ребенка вдруг начнет щекотать кто-либо незнакомый, то реакцией будет только испуг, а не смех, показалось ей странным.

“Я помню, - говорит она, - как в детстве мои троюродные братья держали меня и мучили щекоткой. И если меня не подводит память, я продолжала хохотать, хотя и ненавидела это. Тот факт, что дети продолжают хохотать, даже когда их мучат щекоткой против их воли, заставил меня предположить, что тут может происходить что-то другое”. Сама она отмечает, что умеренно боится щекотки, и просто ненавидит, когда ее щекочут.

Она увлеклась этой темой, ознакомилась с научной литературой и обнаружила, что по этой тематике было проведено очень мало работ - всего лишь около десятка, и она решила провести пару своих исследований.

Некоторые ее комментарии по поводу эксперимента:

“Неудобно было щекотать людей, поскольку при этом приходилось вторгаться в их персональное пространство. И моим ассистентам действительно было чем гордиться, когда они это преодолели. Что бы освоиться, потребовалась определенная тренировка – нам пришлось щекотать друг друга”.

“Исследование имело любопытные последствия. Если щекотка всего лишь рефлекс, то тот, кто сильно боится щекотки, всегда проявит эту слабость при любой попытке пощекотать, независимо от социальной ситуации. Для двойной проверки теории рефлекса, я пыталась неожиданно щекотать незнакомых людей в супермаркете. Любопытно, что хотя все они в ответ дергались (и некоторые весьма активно), ни один не засмеялся. Взрослые легче подавляют рефлекторный смех”.

Эксперимент №2
Проверялась значимость социального аспекта при щекотании.
Постулат: люди не могут щекотать себя сами → обязательно нужен другой человек → щекотка всегда бывает в рамках социального взаимодействия → без другого человека рядом чувства щекотки быть не должно, так как не для кого будет смеяться.
Методика: из разного хлама (игрушечная рука на конце шланга от пылесоса, соединенного со старым научным прибором на тележке) собран псевдо-робот (чисто бутафорский), испытуемых уверяют, что эта машина будет их щекотать. Затем сравнивался ответ, когда 33 испытуемых щекотал сначала исследователь (испытуемый был уверен, что это сама Christine Harris, фактически всех щекотала ее ассистентка Meg Notman), и второй раз – псевдо машина (опять та же ассистентка, для возможности сравнить реакцию испытуемого при равном воздействии), оба раза по 5 секунд. В обоих случаях испытуемым одевалась повязка на глаза, уши закрывались затычками, правая нога была босиком и фиксирована ремешком у лодыжки. Испытуемые были уверены, что прикосновения от механизма и рядом никого нет.
Перед началом опыта испытуемых опрашивали, можно ли смеяться от прикосновений машины: 50% сказали нет, и только 15% - да.
Результат – никакой разницы, продолжительность смеха и улыбок одинакова. При этом почти все испытуемые (кроме двух) были уверены, что второй раз их трогала машина, и заявили, что прикосновения машины заметно отличались от прикосновений человека.
Вывод – щекотка как простой рефлекс, не зависимый от социальной ситуации, например, как слезы на похоронах и слезы от лука.



В 2005 году все та же неутомимая исследовательница щекотки Christine Harris снова опубликовала результаты другого своего исследования - Facial expression, smile types, and self-report during humor, tickle and pain. Christine R. Harris & Nancy Alvarado Cognition and emotion, 2005, 19 (5)6 655-669.

Исследовался постулат, что реакция на щекотку неотличима от таковой при положительных эмоциях.
Методика: Щекотали испытуемых, выражение лица при этом сравнивалось с таковым при других раздражениях – боли и просмотре комедии. Так же опрашивалось их эмоциональная реакция на эти стимулы.
Части опытов: сначала щекотали 10 секунд от талии до подмышек, затем давали прослушать серию из 12 анекдотов, затем погружали одну руку в очень холодную воду (1 градус тепла) и отмечали момент, когда начиналось ощущение боли и момент, и когда оно становилось нестерпимым. Испытуемыми были 84 студента (61 девушка, 23 юноши), средний возраст 20 лет. Реакция записывалась на видео. Очередность стимулов у разных испытуемых менялась. Выражение лица оценивалось по методике FACS (ekman & Friesen,1978). Эмоциональное состояние определялось по опроснику, заполнявшемуся после каждого стимула, по 7-и бальной шкале каждого чувства: тревоги, счастья, злобы, смущения, забавности, оценки стимула как болезненного и неприятного; а после щекотки – дополнительно насколько им было щекотно и нравилось ли им, что их щекотали.
Результаты: юноши, в отличие от девушек, чаще расценивали стимулы как забавные и в меньшей степени как болезненные. Девушки чаще называли щекотку сильной и неприятной. При этом смеялись 70% юношей и 75% девушек. На вопрос, нравилось ли им, когда из щекотали, 32% ответили да, 36% ответили нет, и 32% указали на нейтральные или смешанные чувства.
Распределение описания эмоций при щекотке указывает наличие как элементов, присущих юмору (забавная, радостная), так и боли (неприятная, вызывающая тревогу). В отличие от других стимулов щетка часто отмечалась как вызывающая смущение, однако при этом внешние проявления смущения отмечались именно при стимуляции в виде юмора.
При анализе выражения лица было отмечено, что при щекотке, равно как и при обычном смехе, брови, как правило, поднимаются, а при боли чаще опускаются. Зато в ответ на щекотку, как и на боль, часто закрываются и крепко зажмуриваются глаза, приподнимается верхняя губа, наморщивается нос, и плотно сжимаются губы, что реже происходит при обычном смехе. Для щекотки, в отличие от улыбки, вызванной юмором, и гримасы боли, так же характерно опускание углов рта.
Было также отмечено, что при щекотке отмечались все типы улыбок – от типично искренней, как при шутке, до гримасы боли, зачастую сочетая признаки обоих состояний одновременно. Даже при наличии обычной искренней улыбки ощущения при этом расценивались частью испытуемых как неприятные, хотя практически все, расценившие щекотку как неприятную, имели на лице выражения свойственные отрицательным эмоциям.
Вывод – улыбка при щекотке отличается от таковой при просто смехе от шуток и напоминает гримасу боли. Улыбка при щекотке не отражает эмоций, которые при этом обычно отрицательные.

Примечательно, что все эти опыты проводились именно женщинами-учеными. И вот в 2005 году за исследование щекотки взялся ученый муж, изучавший физиологию и патологию сна, Mark Blagrove (University of Wales, Swansea). (The ability to self-tickle following Rapid Eye Movement sleep dreaming. Conscious Cogn. 2006 Jun;15(2):285-94.)
Во сне, в фазу быстрых движений глаз тело парализовано, но активность мозга очень высокая. Именно в эту фазу человеку снятся сны. Фаза быстрых движений глаз позволяет человеку поверить, что события сна происходят на самом деле, как заявляет автор, и этот феномен сохраняется пару минут после того, как человека разбудили.
Эксперимент – 14 добровольцев, будили в разные фазы сна. Испытуемым щекотали ладонь с помощью специального устройства, которым управляли по очереди экспериментатор и сам испытуемый. В течение непродолжительного времени после пробуждения в фазе быстрых движений глаз (во время сновидения) испытуемые могли щекотать самих себя и чувствовать щекотку так же интенсивно, как если бы это делал кто-либо посторонний, что особенно заметно было выражено у женщин.

“В течении последних нескольких лет я получал лечение по поводу депрессии. Длительное время лечение у врачей и прием лекарств не оказывали эффекта. Спустя два года я случайно узнал из телевизионной передачи, что в Британии исследователи использовали щекотку в лечении депрессии. Несмотря на все усилия, не удалось найти никаких следов подобной публикации в научной прессе, возможно, работа просто не была опубликована. Доктор, у которой я проходил лечение по поводу депрессии, на мой вопрос ответила, что это можно объяснить выделением эндорфинов во время смеха от щекотки. Это подтверждалось множеством работ, посвященных смеху в качестве лечения и уровню эндорфинов – гормонов счастья и душевного равновесия.
Мне очень захотелось испробовать это на себе, и мы договорились с лечащим врачом брать анализ крови до начала и после каждого сеанса, когда медсестра щекотала мне ступни или бока в течении 1 минуты. В последний день теста я смотрел любимую комедию вместо сеанса щекотки, и так же брал образцы крови. Из лаборатории пришел следующий результат:

1. перед щекоткой уровень эндорфинов 1-3%
2. после просмотра комедии 10%
3. после щекотания боков тела 25%
4. после щекотания ступней уровень эндорфина 28%

Так же отмечалось повышение уровня адреналина”.

Дальше автор, исходя из личного опыта, приводит советы, как лучше организовать подобные процедуры дома и случаи, как это помогло другим людям. (Внимание! Никаких гарантий достоверности этих данных нет!)

Понимание восприятия щекотки связано с анатомией проводящих путей болевой и тактильной чувствительности. Проводящие пути, отмеченные голубым, несут информацию о прикосновениях к коже, а отмеченные красным – ощущения боли.



Наблюдения за больными поле операций на спинном мозге, в том числе эксперименты по оценке их способности воспринимать легкую щекотку, показали, что ощущение этого зудящего чувства щекотки зависит от сохранности проводящих путей болевых ощущений (Lahuerta et al. 1990). Однако, по крайней мере некоторые пациенты, потерявшие способность чувствовать боль после нейрохирургической операции на спинном мозге, сохранили способность смеяться в ответ на щекотку (Nathan 1990). Вероятно, в восприятии щекотки играет роль как болевая, так и тактильная чувствительность одновременно, хотя нет никакого совпадения между областями, наиболее чувствительными к тактильными ощущениям и наиболее чувствительным к щекотке.

Если пережать конечность жгутом, то спустя какое-то время сначала пропадет чувствительность к щекотке и прикосновению, и только после этого – к боли (Houssay 1951).

Настало время сообщить страшную тайну. На самом деле слово «щекотка» употребляется для обозначения двух совершенно различных феноменов (Robinson, 1898, цит. по: Sully, 1902;  Dumas, 1933). При этом в некоторых диалектах, в частности тосканском и провансальском, эти типы прикосновений так и обозначаются разными словами; в русском, английском, французском, итальянском языках такое разграничение отсутствует.

Первый тип — почесывание: кончики пальцев медленно проводятся вдоль поверхности кожи, вызывая легкий зуд. Вполне возможно, что данный тип стимуляции действительно ведет происхождение от груминга – вычесывания друг друга, принятое у обезьян, т.е. приятное успокаивающее занятие. При груминге обезьяны никогда не возбуждаются и не смеются (Butovskaya M.L., Kozintsev A.G., 1996). Равным образом, щекотка в форме почесывания не вызывает смеха и у людей.

Совершенно иной тип щекотки – молниеносные прикосновения, тыканье партнера пальцем. У приматов это вызывает совсем противоположную реакцию — не успокаивает партнера и не вызывает у него приятные ощущения, а возбуждает. Главное условие, отличающее такую игру от агрессии, состоит в том, чтобы оба партнера рассматривали данное занятие как игру и демонстрировали это своим поведением, конкретно — смехом.

Что бы не путать эти два разных явления, еще в 1897 психологи G. Stanley Hall и Arthur Allin году выделили два вида щекотки: легкая щекотка, вызывающая желание почесать или потереть это место, и сильная щекотка, заставляющая хохотать. Они назвали эти разновидности соответственно knismesis и gargalesis (греческие слова ΚΝΗΣΜΌΣ – зуд и ΓΑΡΓΆΛΙΣΜΑ - щекотка). В дальнейшем эти термины в научной литературе не прижились.

Knismesis (легкая щекотка, фактически ощущение зуда). Вызывается легчайшими прикосновениями к коже (перышком, ползущим по коже насекомым). В ответ возникает желание почесать это место, крайне редко вызывает смех. Вызывается на любом участке тела. Можно вызвать это ощущение у самого себя. Связано, вероятно, с проводящими путями ощущения боли. Воспринимается нейтрально или даже как приятное ощущение. С физиологией и психологией этого ощущения все понятно.

Gargalesis (сильная щекотка). Вызывается более сильными прикосновениями. В ответ – непроизвольный смех и движения тела. Вызывается только на определенных участках тела. Нельзя вызвать это ощущение и соответствующую реакцию у себя самого. Связь, вероятно, с проводящими путями тактильной чувствительности. Часто воспринимается как крайне мучительное переживание, несмотря на смех. С физиологией и психологией этого ощущения много непонятного.

название	Knismesis	Gargalesis
описание	Легкая щекотка	Сильная щекотка
как проявляется	Чувство зуда. Желание почесать место раздражения.	Непроизвольный смех и движения тела
чем вызывается	Легчайшие раздражения кожи (перышком, ползущим насекомым).	Сильные нажатия, например, на ребра, или интенсивное скольжение с усилием, например, по ступне.
возможность вызвать у себя	Да, неотличимо от аналогичного ощущения, вызванного другим.	Нет, вызвать у себя невозможно.
физиология	Связано, вероятно, с проводящими путями ощущения боли.	Связь, вероятно, с проводящими путями тактильной чувствительности.
субъективное восприятие	Воспринимается нейтрально или как приятное ощущение.	Воспринимается как крайне неприятное ощущение, несмотря на смех.
изученность физиологии и психологии явления	Все понятно, вопросов нет.	Много непонятного: почему смех, если неприятно; почему нельзя вызвать у себя и тд.

Именно этой путаницей (под одним словом подразумеваются две разные вещи) можно объяснить ту противоречивость взглядов ученых на данное явление – в то время как в одних высказываниях подразумевается именно легкое прикосновение (фактически ощущения зуда), другие имели в виду именно сильное воздействие (с непроизвольным смехом и т.д.):

Профессор эволюционной биологии Richard Alexander (University of Michigan, Ann Arbor) рассматривает щекотку как форму доминирования, а смех от щекотки – как символ подчинения.

Психолог Robert D. Foreman (University of Oklahoma, Health Sciences Center) отмечает, что настроение влияет на боязнь щекотки. Депрессия снижает чувствительность к щекотке, в то время как страх, тревога и ожидание усиливают чувствительность.

Профессор нейронаук Karen Berkley (Florida State University) предполагает, что нельзя щекотать самого себя, потому что для ощущения щекотки необходим элемент неожиданности. Прикасаясь к себе сами, вы, возможно, заранее изменяете чувствительность рецепторов.

Американская научно-популярная писательница И.Джонсон считает, что щекотка воспринимается кожей и передается в мозг как некий сигнал угрозы. Хихиканье же во время щекотания Джонсон объясняет тем, что "когда мгновенный испуг проходит и человек осознает, что никакой угрозы нет, он облегченно разражается нервным смехом". Чем сильнее щекотка, тем больше испуг и тем сильнее смех.

1964 Arthur Koestler предположил, что жертва щекотки смеется только тогда, когда считает это безобидным псевдо нападением.

Некоторые ученые (Panksepp, 2000; Weisfeld, 1993), предполагали, что улыбка и смех при щекотке является выражением положительных эмоций, которые человек при этом испытывает.

Именно ввиду двух различных феноменов, называемых одним словом “щекотка”, эволюционная роль их неоднозначна.

В то время как механизмы, отвечающие за ощущение легкой щекотки (knismesis), проявлялись в груминге, т.е. достаточно интимном взаимодействии в паре близких приматов или людей, а так же действительно могли предупредить о ползущем насекомом, роль сильной щекотки (gargalesis) видится совершенно иной.

Ничего общего с грумингом такая форма щекотки не имеет. Как совершенно правильно отметили Л.Робинсон и Дж. Салли на рубеже XIX и XX вв., она, несомненно, ведет происхождение от так называемой грубой (или, как ее называют этологи, «социальной») игры — игровой агрессии (Robinson, 1898; Sully, 1902. Р. 182—184). При этой-то игре, а также при игровом преследовании, у обезьян и возникает «протосмех» — так называемая игровая мина (шутливый оскал). Это сигнал, что агрессивное по форме поведение — всего лишь игра, тогда как истинные намерения «агрессора» дружелюбны (Bolwig, 1964; van Hooff, 1972; Preuschoft, 1995; Бейтсон, 2000. С. 207—208).

Психолог Jaak Panksepp приводит данные о том, что крысы тоже при щекотке издают определенный писк, то есть фактически смеются, широко используют эти прикосновения в играх с сородичами. И человеческие дети смеются в таких же ситуациях: начиная с полугода или даже раньше — когда их щекочут, а с 3 лет — при игровой возне и беготне. В последнем случае, как показывают этологические наблюдения, исходный смысл смеха — тот же, что и у обезьян: это сигнал несерьезности нападения.

Щекотка учит прикрывать наиболее уязвимые места (Gregory 1924). Donald W. Black в 1984г отметил, что наиболее чувствительные к щекотке места так же служат пусковыми зонами защитных рефлексов. Этолог Glenn Weisfeld (Wayne State University, Detroit) предположил, что эволюционная роль щекотки – механизм развития навыков борьбы и защиты наиболее уязвимых мест тела во время игр детей. Улыбки и смех побуждают атакующего продолжать щекотать противника, давая понять, что все как бы понарошку и обе стороны получают удовольствие, хотя жертву такого нападения щекотка заставляет энергично сопротивляться и защищать уязвимые места, что развивает навыки защиты и нападения.

- Шимпанзе не только часто щекочут друг друга, но и намеренно напрашиваются на это. Шимпанзе, обученные языку жестов (как у глухонемых людей) могли выучить 100-200 слов и разговаривали на нем с исследователями и друг с другом (“Дай мне банан” и т.д.). При этом они часто просили людей или других обезьян пощекотать их (“Ты меня щекотать”).

- Больные шизофренией нередко могут щекотать себя, при этом механизм, вероятно, похож на галлюцинацию, когда образ, возникший в собственном мозге, воспринимается как посторонний, идущий извне.

- Наука о смехе – гепотология.
Смех вызывается внезапным изменением хода мысли или разрешением напряженной ситуации. Шутка придерживается определенного пути, обычно серьезного, и неожиданно меняет ход мысли.
Главный компонент смеха это прерывистый, энергичный выдох, вызванный внезапным сокращением межреберных мышц, за которым следует серия циклов небольших вдохов/выдохов с регулярными паузами. Смех характеризуется серией коротких похожих на гласные звуки нот (слогов), каждый около 75 миллисекунд продолжительностью, звучащих, как и человеческая речь, только на выдохе. Наши ближайшие родственники – шимпанзе – тоже смеются, но по-другому, издавая определенные звуки во время как частых вдохов, так и выдохов.

- Joost Meerloo, автор монографии о смехе, подтверждает факт, что можно умереть от смеха (например, как в случае массовой истерии смеха в Танзании в 1962 г.), однако указывает, что использование щекотки как пытки в Риме и Китае, исторически весьма сомнительно.

- Выражение “защекотать до смерти”, весьма распространенное в английском языке, ("tickled to death"), скорее метафора, сравнение со “смертью” и ”воскрешением” при оргазме.

- В разных языках (например, немецком) слово “клитор” происходит от слова “щекотка”.