M/M

Внимание: строго для лиц, достигших возраста 18 лет!!!!!!!!!!!

Ранним летним утром невольничий рынок только что очнувшегося ото сна Мемфиса уже был полон народу. Свободные горожане и знатные вельможи, крестьяне и ремесленники спешили до наступления полуденной жары поглазеть на добычу вернувшегося с юга войска фараона, узнать новости, встретить знакомых; вволю поторговавшись, прикупить рабов и скот. Крестьянские повозки с зерном и овощами были оттеснены к окраинам рынка, чтобы дать место товарам, привезенным воинами. Слоновая кость, оружие, бронзовые украшения, ценное дерево, благовония, юные пленницы… Здесь все можно было осмотреть, потрогать и купить.
Шумная толпа почтительно расступилась, когда повозка, которую тащили четыре чернокожих раба, остановилась напротив кучки нубийских пленных, продаваемых достойными воинами. Последние почтительно поклонились вышедшему из повозки жрецу Ур Сену, главному врачевателю фараона. Это был очень полный мужчина в расшитой золотом жреческой тунике. Двигался он неспешно, даже с трудом. Продавцы тут же начали расхваливать свой товар, подводя к богатому покупателю одного за другим полуобнаженных юношей и девушек. И молодые крепкие юноши особенно заинтересовали жреца. Он придирчиво осмотрел каждого нубийца. Велел воинам заставить их присесть, наклониться, показать зубы, будто выбирал породистого скакуна.
- Прекрасное, прекрасное животное, - восхищался жрец, проводя пухлыми пальцами по лицу, шее и животу одного из нубийцев. Мускулистый пленник видимо так понравился ему, что он приказал снять с него набедренную повязку, чтобы лучше рассмотреть его. - Как его имя? - обратился он к воинам.
- Сет. Он почти не дрался, когда мы захватили их деревню. Если ты его купишь, о великий Ур Сену, он будет твоим покорным рабом!
После тщательного осмотра и ощупывания тел пленников, жрец выбрал троих самых прекрасных юношей, включая Сета, щедро заплатил за них и уже направился к своей повозке, когда из толпы оставшихся рабов выбежала девушка и упала ему под ноги. Черные как смоль волосы рассыпались по ее телу и на миг скрыли наготу.
- Да славятся чудеса твои, о великий Ур Сену, возьми и меня с собой, я буду верной твоей рабой! - быстро заговорила девушка, не поднимая головы.
Жрец удивленно посмотрел на нее, но тут подбежал один из воинов и, ударив ее кнутом, за волосы поволок обратно.
- Прости ей эту дерзость, о великий! - поспешно извинился воин. - Ихет - сестра Сета, которого ты забрал с собой, вот ее и взяла тоска.
Жрец задумался на мгновение, усмехнулся краешком рта и произнес:
- Отчего же, я возьму и это животное, оно будет чистить мои сандалии, - он заплатил за девушку, уселся с помощью рабов в повозку и те понесли его прочь с рыночной площади.

***
Прошел месяц как в доме жреца Ур Сену, верховного врачевателя фараона, поселились новые рабы. Днем юноши вместе с остальными рабами убирали комнаты, начищали медную посуду, помогали хозяину совершать священные омовения. А ночью один из них должен был идти к хозяину в спальню, чтобы помочь ему разоблачиться и отдохнуть. Особенно хозяину нравился Сет. И если остальным выпадало ублажать своего господина нечасто, то юноша был с ним почти каждую ночь. Вот и сегодня, подходя к приоткрытой двери спальни, Сет начал непроизвольно дрожать, заранее предвкушая те игры, которые так забавляли его хозяина, но заставляли страдать его самого.
- Входи, Сет, не робей, - добродушно произнес Ур Сену, глядя на стоящего на пороге спальни юношу. - Мы сегодня много трудились и очень устали, давай, помоги нам все это снять и ложись рядом, да поторапливайся, если не хочешь получить плетей.
Юноша совершил уже привычный обряд разоблачения жреца, стараясь не глядеть на его расплывшееся от переедания и сидения тело, колыхавшееся при каждом движении как медуза.
- Разомни нам спину, давай, вот так, нежнее, не дави так, погладь нашу кожу… - сидя на кровати, мужчина млел от прикосновений молодых сильных рук. - Нежнее, во имя Осириса! Или я брошу тебя леопардам!
Сет знал, что сердится жрец нарочно, он ищет причину, из-за которой можно будет подольше помучить его потом. Изо дня в день юноша пытался сделать все в точности так, как просил хозяин, но тот всегда находил изъян в его действиях. Видимо, это его забавляло. Поэтому Сет обреченно ждал продолжения.
- Достаточно! Снимай это, - Ур Сену указал на набедренную повязку юноши, - ложись скорее, мы больше не можем ждать.
Сет скинул свою скромную одежду, явив взору жреца свое идеальное тело. Кожа цвета нильского песка на закате плотно облегала тугие мускулы, скульптурно лежащие на животе и бедрах. Выпуклые грудные мышцы украшали два маленьких почти черных соска. Как все рабы, он был стрижен наголо и от того напоминал отлитое из бронзы божество, явившее себя среди свечей и роскоши взору жреца фараона. Сет начал медленно поворачиваться вокруг себя, зная, что Ур Суну все равно прикажет это сделать. Чуть замер, стоя спиной к хозяину, ожидая, что тот по обыкновению шлепнет его по ягодицам. Но вместо этого тот быстро пробежался пальцами по его спине, заставив юношу вскрикнуть от щекотки.
- Сегодня нам не терпится, ложись немедленно! - жрец завалился на кровать, а Сет растянулся рядом с ним, заведя руки за голову и зажмурившись. Сейчас начнется.
- Ты сегодня слишком медлительный. Или солнце так утомило тебя? Ведь я почти не заставляю тебя работать по дому. А? Отвечай, негодник! - пухлые пальцы начали жадно ощупывать молодое тело, путешествуя в бороздках мышц, в ложбинках подмышек, задевая пупырышки сосков.
Сет молчал, только сильно кусал губы и напрягал лицо. Это была игра без правил. Если бы он пошевелился или начал отвечать, Ур Суну сказал бы, что тот пререкается и щекотка, которую он так ненавидел, усилилась бы, доводя его до истерики. Хотя молчание и терпение распаляли его господина не меньше, и чем больше юноша терпел, тем изощреннее становилась пытка.
Мужчина перебирал его ребра, выводил узоры в подмышках, играл в пупке, щекотал промежность и наслаждался, глядя как Сет тщетно пытается терпеть, как все чаще его губы выдают полувсхлип-полувскрик, как напрягаются и дрожат тугие мускулы.
- Тебе нравится, негодник, признайся! Смотри-ка, твой петушок уже проснулся! - Ур Сену умело пощекотал его гениталии, вызвав прилив крови к ним.
Юноша дрожал всем телом, но терпел. Растекшееся рядом тело жреца, несмотря на четырехразовое омовение в течение дня, сильно пахло потом, быстро становилось влажным и липким, так что любые прикосновения (а он животом плотно прижимался к своему рабу), для нубийского юноши были омерзительны. Да еще эта щекотка. В прошлой свободной жизни его частенько в шутку щекотала его сестра Ихет, которая сама страшно боялась щекотки, и конечно получала по заслугам. Но уж совсем не предполагал юноша, что придется когда-то испытывать это ужасное чувство, лежа обнаженным в кровати ненавистного египтянина, да и еще пытаться это терпеть!
- Молчишь? - Ур Сену тяжело перекатился к ногам Сета. - А вот сейчас заговоришь! - Он обхватил ступни юноши, и его пальцы заплясали по молодой коже. Постукивая и поскребывая подошвы, почесывая пятки, жрец заставил, наконец, юношу расхохотаться и задергаться. Это был нервный отрывистый смех запыхавшегося в борьбе существа, но жрец был доволен и расплылся в улыбке:
- Ты задел нас ногой! Ты сделал нам больно! Ты будешь наказан! - Ур Суну взял лежащие рядом кожаные веревки.
- О нет, хозяин, пощади меня, я этого не выдержу, я не могу больше, это меня убивает! - быстро заговорил юноша.
- Не сметь дерзить нам! - Ур Сену легонько ударил Сета. - Или твоя сестра тоже получит плетей! - Потом он, все так же улыбаясь, привязал руки обреченно лежащего Сета к одному концу кровати, а ноги к другому, растянув юношу как рыбу на коптильне. Взмокнув от такой работы, он грузно опустился рядом и, поглаживая его тело, страстно зашептал:
- Ты не такой как все… Ты нежный как цветок, горячий как летнее солнце и желанный как тень в полуденный час… Ты подаришь нам наслаждение…
Следующие полчаса Ур Сену щекотал Сета почти без остановки. Сверлил его бока тупыми буравчиками пальцев, находя самые слабые места и вырывая из его груди раскатистый смех. Копошился в его подмышках быстро и умело, так что лицо уже визжащего юноши становилось мокрым то ли от пота, то ли от слез. Трепал, щекотал и ласкал его промежность, пока естество его не застыло гранитным монументом. Отодвинувшись от изможденного юноши, Ур Сену наконец дал ему отдышаться.
- Ты уже готов, мальчик. Давай, помоги подготовиться своему господину, пощекочи нас, - мужчина отвязал его и развалится рыхлой тушей на всю кровать.
Сет ненавидел это ничуть не меньше, чем прикосновения пальцев толстого жреца. Но стоило ему замешкаться, как сразу прозвучал грозный окрик:
- Пошевеливайся! Или всыпать плетей твоей сестре?!
Юноша нечеловеческим усилием смог подавить брезгливую гримасу, прикоснувшись к потной скользкой коже. Он сосредоточился. Необходимо было так пощекотать своего господина, чтобы он смеялся, но не заходился в смехе, чтобы дыхание его участилось, но не сбилось, чтобы его возбуждение было достаточным для соития, но не повредило его здоровью. У его хозяина было очень слабое здоровье. Ему нельзя перенапрягаться, ему нужно просто отдохнуть, чтобы Ихет оставили в покое. Нет, ее конечно все равно накажут. Два, три или четыре удара плетью ей доставалось всякий раз, когда Сет проводил ночь с Ур Сену, потому что тот всегда находил изъян в его действиях. Всегда.
Сегодня Сет тоже старался, ради Ихет, чтобы было по крайней мере два удара, а не четыре. И его господин хохотал, краснел и пыхтел, брызгал слюной и дергал ногами, бранился и снова хохотал, пока наконец ни поднял раскрытую ладонь, что означало приказ остановиться. Сет прекратил щекотку.
- Ух, ты, проказник, измотал нас, - отдувался жрец. - Иди сюда, мы изнемогаем от желания, как и ты.
Лишь за полночь жрец отпустил Сета со словами:
- Ты старался сегодня. Даже лучше, чем мы ожидали. Ты учишься, и мы наградим тебя. Ихет сегодня не будет бита, обещаем.
Несмотря на омерзение, гулявшее по всему его телу после таких ночей, Сет был рад, что удалось заработать отдых для Ихет. Он любил сестру и, хотя надежда была мала как ночной мотылек, мечтал однажды освободиться и освободить ее, мечтал вернуться в свою деревню, мечтал жить и умереть свободным…

***
Однажды в большой праздник к Ур Сену прибыли гости. Несколько знатных вельмож ночь напролет занимались возлияниями, так что ближе к утру все были пьяны и шумны. Ихет по обыкновению подносила и уносила посуду, вытирала пролитое на пол вино и убирала за гостями. Сет и другие юноши суетились возле верховного врачевателя с опахалами, потому что ночь была особенно душной, и пот с их хозяина лился градом.
- У тебя на редкость красивая рабыня, великий Ур Сену, - произнес один из вельмож, пожирая взглядом Ихет. - Я бы с удовольствием купил ее у тебя, или обменял бы на двоих молодых рабов, - он многозначительно подмигнул хозяину дома.
- Это невозможно, прости, Миней, не сердись, - отвечал жрец гостю. - Никто другой так не начищает наши сандалии, как она. Но сегодня ты наш гость и можешь пользоваться любой вещью в нашем доме. Возьми ее и делай, что хочешь, до восхода солнца.
Обрадованный гость схватил Ихет за волосы и прижал к себе:
- Ну что, прелесть, идем, - и повлек ее в одну из комнат.
Дорогу ему преградил Сет.
- Отпустите ее, пожалуйста, это моя сестра, и она чиста как цветок мимозы.
Удивление гостя сразу перешло в гнев:
- Да как ты смеешь, раб, говорить со мной?! Прочь с дороги! - вельможа оттолкнул его и поволок Ихет в смежную комнату.
Возможно, на этом инцидент был бы исчерпан, если бы Сет не вступился за сестру. Он чувствовал себя виноватым в ее участи с тех самых пор, как войско египетского фараона вошло в его деревню и, разорив ее, угнало в плен всех молодых жителей. Тогда он не смог защитить сестру, ибо был простым гончаром и плохо дрался, но теперь он решил не отступаться. Ловким движением он сделал подножку нетрезвому вельможе и тот грохнулся на пол, выпустив волосы Ихет.
- Бежим! - он схватил ее за руку и потащил к выходу, но на шум сбежались другие гости и где-то в коридорах большого дома жреца беглецы были пойманы. Ур Сену был в ярости:
- Ай-ай-ай, Сет, видимо, зря мы кормим и оберегаем тебя, ибо ты позоришь нас перед гостями. Ты и твоя сестра заслуживают жестокого наказания. Но сегодня праздник и мы пожалеем тебя. Иди сюда, - он указал на место у его ног, надел на него кожаный ошейник и привязал к золотому массивному креслу, на котором восседал весь вечер. - Садись и смотри, как наказывают непослушных рабов.
Мне бы хотелось, дорогой читатель, рассказать тебе, что Ихет получила десять-пятнадцать плетей за дерзкий поступок своего брата. Но жрец Ур Сену и его гости были слишком пьяны и распалены случившимся, поэтому их задумка была гораздо более жестока. Бедную девушку раздели, привязали к столу и остаток ночи каждый из знатных гостей Ур Сену мог воспользоваться ею для удовлетворения своей похоти. Все мужчины веселились, кроме одного юноши, что, обхватив голову, беззвучно рыдал, сидя у ног хозяина дома, привязанный за шею как собака.

***
Следующей ночью Ур Сену опять позвал Сета к себе. На сей раз юноша почти прибежал к своему хозяину, смело и радостно шагнув на порог его спальни. Быстро совершил обряд разоблачения жреца. Не дожидаясь приглашения, изящно разделся. Прикасаясь нежно и уверенно, сделал хозяину расслабляющий массаж, погладил кожу в тех местах, где тот особенно любил. Потом с готовностью улегся на кровать.
- Какой ты ловкий и послушный сегодня, - жрец довольно пожевал губами. - Вот видишь, как хорошо подействовало на тебя наказание, ты настоящий раб, Сет, - Ур Сену впился пальцами в его ребра. Юноша захохотал и задергался. - Щекотливый раб! Очень щекотливый! - Толстые пальцы пошли гулять по молодому телу.
Сет смеялся и извивался как никогда, умолял прекратить и томно вздыхал, когда ему давали передышку, так что толстый жрец возбудился необыкновенно быстро.
- Скорее, садись на нас, мы изнемогаем… - проговорил запыхавшийся Ур Сену, прекратив щекотать и развалившись по обыкновению на кровати.
- Конечно, о великий, но позволь недостойному рабу твоему вначале ублажить тебя нежнейшей щекоткой!
- Ладно, но недолго, мы уже и так готовы, проказник!
Сет с застывшей улыбкой начал легонько возить ногтями по животу и груди хозяина, забираясь в подставленные мокрые подмышки, поскребывая бока и пытаясь добраться до ребер сквозь немыслимый слой жира. Ур Сену смеялся все сильнее, раскрасневшись и обливаясь потом. Он что-то хотел сказать, но быстрые молодые пальцы скользили по его телу все быстрее и быстрее, так что дыхание жреца сбилось и стало похожим на сип. Жрец поднял раскрытую ладонь, мелко замотав головой и все еще заходясь в смехе. Но на сей раз Сет не остановился. Он пощекотал жреца в самом паху, где тот был особо чувствителен. Жрец взвизгнул и заколотил руками и ногами по всему, что попадалось. Хотел перевернуться, оттолкнуть Сета, лягнуть его ногой, но ничего из этого не вышло у задыхающегося, уставшего от щекотки жирного жреца. А Сет смеялся и продолжал терзать его самые слабые места, доводя обессилевшего мужчину до бешенства. Через пару минут Ур Сену уже не хохотал, а икал и хватал воздух как выброшенная на берег рыба, не в силах сказать на слова, н
и в силах ни подняться, ни ударить мучителя, ни в силах даже дышать. Еще через пару минут Сет увидел, как лицо его господина вдруг посинело, движения прекратились, а тело медленно обмякло и расплылось по кровати, став его больше и еще омерзительнее. Ур Сену был очень слаб здоровьем.
Убедившись, что его хозяин не дышит, Сет слез с кровати, надел свою скромную одежду, потом ногой зло пнул несколько стоящих на полу свечей, от чего те покатились, разливая воск и обдавая пламенем все, что попадалось на пути.

***
Рассветное солнце выглянуло из-за горизонта багровой полусферой, окрашивая остывший за ночь песок в гранатовые оттенки. По тропе, что вела на юг от славного города Мемфиса, взявшись за руки, быстро шли юноша и девушка. Они шли молча. Они берегли силы для дальней дороги. Если боги будут к ним благосклонны, до наступления жары они найдут пристанище, воду и хлеб, чтобы идти дальше, на юг, в далекие родные земли.