Вы и сами, наверное, уже догадались, что всё это - что я рассказывала развесившему уши бедняжке Фельтону, было не совсем правдой. Откровенно говоря, я вдохновенно врала. На что только не пойдёшь во имя Родины!
На самом деле тащить милорда Бекингема в постель, учитывая всем известное предпочтение, которое Его Светлость оказывал мальчикам (включая двух королей Англии), мне пришлось буквально на верёвке. Причём, "буквально" в буквальном смысле. В начале, когда, по заданию Монсеньёра, я взялась за охмурение герцога, дело вообще казалось безнадёжным. При дворе, глядя на мои потуги, все только пальцем у виска крутили. Но, как известно, терпение, труд и профессиональный сбор информации всё разворотят.
Как мне удалось выяснить, в постели милорд предпочитает роль жертвы. Этим, в конце концов, я благополучно и воспользовалась. Под взглядом хищницы, рассматривавшей милорда словно аппетитного ягнёнка, оборона Его Светлости стала поддаваться - и наконец, в одну романтичную ночь, когда мы с милордом - ну, совершенно случайно - остались одни, крепость распахнула свои ворота и сложила к моим ногам свои знамена, запасы пороха и ключи от спальни.
В конце концов герцог даже признал, что некоторые отдельно взятые девушки бывают ещё получше самых красивых мальчиков. И что ни с одним мальчиком милорд не испытывал такого блаженства, как со мной. Вот я такая! Не знаю, правда, насколько милорду можно верить… Учитывая, что в момент своего признания он был привязан к кровати словно летящий Икар к своим тающим на солнце крыльям, а я вовсю забавлялась с его погремушкой. Лаская её губами и язычком, в то время как мои пальчики беспощадно щекотали всё вокруг, раз за разом я подводила Его Светлость к вратам наслаждения, и каждый раз в последний момент окатывала всё его хозяйство ледяным лимонадом из хрустального графина. После чего всё повторялось - с той разницей, что погремушка становилась всё более сладенькой и кисленькой.
Вот, где-то заходе на седьмом, милорд и сломался.
- Миледи! - Кричит. - Вы лучший из мальчиков!
Я была так тронута, что смилостивилась и, наконец, дала обалдую кончить! Ну… Не сразу, конечно. Я хоть и добрая девушка, но не настолько. Помучила ещё немножко!
- Что вы, милорд?! Не может быть, чтобы я была настолько хороша! А как же незабвенный граф Сомерсет?!
- Этот надушенный мерзавец?! Миледи! В сравнении с вами он - ничто! Какая жалость, что его так и не казнили! Теперь я каждую ночь дрожу от страха, что он как-нибудь сбежит из-под надзора, проберётся ко мне в спальню, будет хлестать прямо из бутылки мерзкий шотландский виски и хохотать на весь дворец над собственными плоскими остротами! Это такой грубиян! Такой подлец! К тому же он ещё и отравитель!
- Ну, а сэр Томас Овербери? Кажется, у него с остротами всё было в порядке…
- Ах, миледи! Не стоит сыпать соль на эту так и не затянувшуюся рану!
- Вот как?! Тогда я не только солью посыплю! Я ещё перчиком! И вилочкой поковыряю… Пока вы не признаете, что я - лучше!
- Миледи! Зачем вы так жестоки?!
- Трудное детство. - Соврала я, на секунду оторвав рот от светлейших гениталий.
- О-о-о… О-о-о-о-о!.. Нет! Нет! Только не это!!! Боже…
Я поставила графин на место.
- Ну так что? Я или сэр Томас? Выбирайте!
- Вы, миледи! Вы!
- А что Его Величество, наш добрый король Чарльз?..
- Миледи! Вы что - смеётесь?!
- А-а-а… А Покойное Величество Джеймс Шотландский? Вот уж, наверное, где мальчик-то был!
- О-о-о-ой!!! У него прямо на орудии бородавка росла! В самом неподходящем месте! Проти-и-ивная! Как засадит по самые гланды, так у меня рвотные рефлексы начинаются!
- Бедненький… - Я погладила милорда по животику. - До чего же нам - простым людям - дорого достаются все эти титулы! Все эти замки! Деньги, власть…
- Ах, миледи, и не говорите! Пол-жизни вкалываешь проституткой, а остальные пол - отправляешь на эшафот проституток, норовящих занять твоё место! А что - у лорда Винтера тоже… Какие-нибудь бородавки где не надо растут?
- Бородавки-где-не-надо, милорд, есть у каждого! Но у каждого они свои.
- И что за бородавки-где-не-надо растут у вашего супруга? Миледи! Мы же любовники! А любовники ничего друг от друга не скрывают!
- Ваша Светлость… Вот когда - и если - мы с вами поменяемся местами… Можете выпытывать мои тайны сколько захотите. А пока - вопросы здесь задаю я!
- Чёрт возьми, миледи! Умеете же вы заинтриговать! Так мы допускаем смену ролей?
- Пуркуа па?! - Воскликнула я по-французски. - Почему бы нет?! Мне нравится разнообразие. Особенно в любви! Только предупреждаю сразу - холодным лимонадом вы не отделаетесь!
- И что же удовлетворит вашу... тягу к разнообразию?
- Ну… Какая-нибудь плеть из воловьих жил… Придумайте что-нибудь! Пусть это будет сюрпризом!
- Хм… Я пороюсь в своих сундуках… Что-нибудь такое там обязательно найдётся. Постараюсь не разочаровать вас!
- Милорд, а не найдётся ли в ваших сундуках что-нибудь, кроме кожаных плетей и тому подобной милой экзотики?
- В моих сундуках много чего найдётся! Что вас интересует, красавица?
- Признаюсь вам по секрету, милорд… В глубине души я - простая девушка из провинции. И мне совсем не чужда любовь провинциальных девушек к простым и незатейливым вещицам.
- Ах, миледи! Откройте же мне этот секрет! Что это за простые незатейливые вещицы, которые так любят провинциальные девушки?
Я сложила ручки и закатила глазки.
- Бриллианты!!!
- Милая леди Винтер! - Рассмеялся герцог. - Я рад сообщить вам, что содержимого моих сундуков хватит, чтобы осчастливить всех провинциальных девушек на свете - причём, как на Старом, так и на Новом.
- Но вы же не станете этого делать?! - Испуганно воскликнула я.
Милорд захохотал.
- Провинциальные девушки перетопчутся! Сегодня все мои бриллианты принадлежат лучшему из мальчиков! То есть - вам, моя красавица!
Я молчала, скромно потупив глазки.
- Вы можете взглянуть на малую, но отнюдь не худшую, частицу этого собрания провинциальных безделиц прямо сейчас. Почти не сходя с этого места. И если вам будет угодно - выбрать себе какую-нибудь из них.
- Милорд… Вы меня балуете…
- Подойдите к настенному подсвечнику - второму отсюда - возьмитесь за него и потяните вниз… Я сделал бы это сам, но боюсь, вы сочтёте, что я ещё не заслужил освобождения из плена.
- Вы правы, милорд! - Кокетливо сказала я и легко соскочила на пол.
Секретный сейф Его Светлости я заприметила давно и собиралась порыться там, как только милорд уснёт, но так будет ещё проще! Я потянула вниз подсвечник, распахнула скрытую среди стенных панелей дверцу и ахнула! Притворяться почти не пришлось. Шкафчик, обитый изнутри чёрным бархатом, был весь увешан украшениями. Брошки, серьги, перстни, браслеты, ожерелья - сияющие алмазами, и рубинами, и изумрудами, и сапфирами! Свет соседних канделябров отражался от драгоценностей и буквально ослеплял! В центре композиции красовались прекрасные алмазные подвески.
- Приветик! - Прошептала я им, в ту же минуту сцапала и обернулась к герцогу. Подвесить мне их было, понятно, не на что. Не было на мне ничего, к чему можно что-нибудь подвесить. Чего-то, на что ничего подвесить нельзя, на мне тоже не было, но это я так - заодно, для полноты картины. Я просто приложила их к своим грудкам, позволив золоту и алмазам разметаться по всяким выпуклостям и ложбинкам так, как им заблагорассудится.
- Вам нравится? - Спросила я.
- Ах! Миледи… Вы прекрасны… Но…
- Но кое-кого обуяла внезапная скупость! - Продолжила я. - Вот все вы, мужчины, такие! Наобещаете Солнце и Луну с неба, а потом - "то не бери, это не трогай"!
Я надула губки и, ещё немножко повертевшись перед зеркалом, стала пристраивать подвески на место.
- Миледи... - Виновато бормотал Бекингем. - Возьмите всё, что там есть, но эти подвески... Не лишайте меня их, умоляю! Это подарок одного очень дорогого мне человека...
- Должно быть, кого-нибудь из ваших порочных мальчиков?
Я прекрасно знала, чей это подарок, и не без удивления наблюдала, как человек, имя которого стало для всей Европы символом развращённости, заливается краской словно влюблённый паж. Я могла бы умилиться, но как раз в этот момент была немного занята, срезая нижнюю пару подвесок, которые, собственно говоря, и были целью всей операции.
- Ах, не просите! Я не могу раскрыть эту тайну! - Мелодраматически воскликнул герцог.
- Милорд, вы, должно быть, дразните меня, желая продолжения нашей увлекательной игры в "ой, поднялся, ой, упал". Я бы с удовольствием выпытала все ваши тайны, но, к сожалению, у нас закончился лимонад.
Пристроившись на своё прежнее место в ногах Его Светлости, я вытряхнула на его погремушку последние капли из графина и принялась неторопливо их слизывать.
Примечания.
«…предпочтение, которое Его Светлость оказывал мальчикам (включая двух королей Англии)…» - Бекингема подозревали в гомосексуальных связях с Яковом I и Карлом I. Вообще, в ту эпоху в придворных и приближённых к ним кругах бисексуальность была весьма распространённым явлением. Путь к богатству и власти частенько проходил через спальни влиятельных вельмож, при этом тесные отношения с покровителями отнюдь не мешали придворной молодёжи крутить романы с фрейлинами, жениться, заводить детей и т.д. Любопытно, что если бисексуальность считалась «легкомысленной неразборчивостью», на которую было принято смотреть сквозь пальцы, то «чистая гомосексуальность» вызывала осуждение и насмешки как проявление мужской несостоятельности. Интересным примером отношения к «любовному вопросу» на рубеже XVII столетия могут служить сонеты Шекспира.
«…незабвенный граф Сомерсет…» - Роберт Карр, граф Сомерсет (1587-1645), фаворит короля Якова I, предшественник Бекингема. В 1615 году был обвинён в убийстве своего приятеля Томаса Овербери, приговорён к смерти, помилован королём, но положение при дворе утратил навсегда. Главную роль в падении Карра сыграл его соперник Бекингем.
«…мерзкий шотландский виски…» - Роберт Карр происходил из Шотландии, где виски получил широкое распространение уже с XVI века. Тогдашний виски представлял собой грубый ячменный самогон и за пределами Шотландии считался пойлом для простонародья. У шотландских дворян было своё мнение на этот счёт.
Томас Овербери (1581-1613) – английский поэт, придворный, приближённый Роберта Карра. В 1613 году был заключён в Тауэр за то, что пререкался с королём и, вместе с Карром, доводил до слёз королеву. Спустя несколько месяцев умер в тюрьме. Через два года за отравление Овербери были осуждены Карр и его жена.
«…добрый король Чарльз…» - Имеется в виду Карл I.
«…Покойное Величество Джеймс Шотландский…» - Яков I (1566-1625), король Шотландии с 1567 (как Яков VI), Англии и Ирландии - с 1603, из династии Стюартов.
«Подвесить мне их было, понятно, не на что.» - В отличие от ожерелий, подвески не вешаются на шею, а прикрепляются к одежде.
(продолжение следует) ->
