Новости Галерея Видеоклипы Библиотека Ссылки Форум О проекте
Болгарские фантазии. Татуировка. Глава 14. Романтический ужин
F/M

Порой наше увлечение щекоткой доходило до какого-то ребячества и бравады. Однажды утром, за завтраком (а завтракали мы рано, чтобы была возможность занять удобный столик и не продираться к еде сквозь толпы голодных отдыхающих) Курт пожаловался, что у него-де что-то нога разболелась. То ли в бассейне зашиб, то ли на волейболе неудачно коленкой о песок приложился. Теперь вот сгибать-разгибать больно. Я с умным видом сказала, что больной ноге положен покой и только покой. Курт сразу же со смехом положил ногу на стул напротив и попросил принести грелочку. В тот день мы заняли столик на четверых и сидели друг напротив друга. То есть от ноги Курта, покоящейся на соседнем стуле, меня отделяло лишь несколько незначительных сантиметров. Моя рука преодолела их со скоростью звука. Со словами, что грелочка не понадобится, Курту и так сейчас станет тепло, я провела пальчиком по подъему его стопы. Курт немедленно отдернул ногу. Да так неудачно, что коленкой аж подкинул столик. Хорошо, что мы уже все съели-выпили, и на пол посыпались только цветочки в плетеной вазочке, украшающие столы нашей столовой. Подбежала официантка, спросила, что же с нами случилось. Курт, со смущенной улыбкой, извинился - он такой сегодня неловкий. Курта знали и здесь. Официантка зарделась и принялась убеждать его, что все в порядке, цветочки сейчас поднимет, и прочее, и прочее.
Когда она ушла, Курт с деланным возмущением посмотрел на меня и принялся бурчать, что нельзя же так обращаться с бедным калекой, раненным в тяжелых условиях отдыха. Я приняла покаянный вид и предложила его вылечить. Глаза Курта немедленно заблестели от предвкушения "лечения", которое, как он небезосновательно предполагал, будет очень щекотным. Но мне пришлось слегка охладить его пыл, сказав, что лечение мы отложим на вечер, но в качестве компенсации я приглашаю его сегодня на романтический ужин. Курт разочарованно спросил:
- А что, прямо сейчас щекотки не будет?
Красноречивый ответ ему тут же принесли мои пальцы, украдкой пробежавшиеся по его бочку. Курт согласился с таким неопровержимым доводом и начал предвкушать предложенный ужин.
На ужин мы, как правило, ходили все в ту же столовую при гостинице. Но народу там было много, официанты слишком шустрые, столики стояли слишком близко друг другу, и покрыты они были лишь коротенькими скатерками. В общем - не уединишься. И тут я вспомнила одно из моих, тогда еще одиноких, блужданий по окрестным ресторанчикам. Тогда я забрела в какую-то совершенно нетуристическую глушь и наткнулась на милейший болгарский кабачок со всеми его атрибутами: вкусной и недорогой едой, неплохим выбором местных напитков, приятным интерьером, начиная с деревянных, тяжеленных, несдвигаемых с места столов, накрытых длинными, почти до пола скатертями и сверху еще и типичными болгарскими "дорожками", ненавязчивой болгарской же музыкой, достаточно тихой, чтобы не ездить по ушам, и достаточно громкой, чтобы сидящие за разрозненными столиками едоки не могли подслушать соседские разговоры. Одно лишь довело меня в этом ресторанчике до бешенства - жуткая, просто тотальная медлительность официантки. Она, похоже, предпочитала ошиваться на кухне или болтать с симпатичным парнишкой, стоящим за стойкой, чем подходить к посетителям. Тогда меня это разозлило. Но сейчас, когда я задумалась, где можно было бы устроить предполагаемый ужин, я с удовольствием вспомнила об этом ресторанчике. Пожалуй, он подойдет.
Вечером я привела сюда Курта. Он с интересом осматривался по сторонам и высказал мнение, что да, весьма аутентично, ему нравится. Нас никто не встретил. Работала все та же неспешная официантка, так что нам пришлось самим найти себе столик - самый дальний, находящийся даже за небольшой перегородочкой - невысоким плетеным заборчиком. Полностью сидящих за соседними столами людей он от нас не отгораживал, позволяя нам наблюдать за их лицами. Но вот все, что было ниже стола, плетень прикрывал достаточно хорошо.
Столик был на двоих, мы уселись друг напротив друга и принялись изучать меню. Курт все время выжидающе посматривал на меня. Ему не терпелось поскорее перейти к "десерту". Мне же хотелось его помучить, и на все его нетерпение я отвечала лишь загадочной улыбкой. Наконец приползла официантка, медленно-медленно приняла у нас заказ и ушла прочь. Как я надеялась - надолго. Ждать больше смысла не имело. Я осведомилась у Курта, как его нога? Болит, хотя уже и лучше, ответил он.
- Ну, давай ее сюда. Буду лечить. Да, и вторую давай: профилактика - великое дело.
- Куда - сюда? - на лице Курта было написано самое неподдельное недоумение.
- Вот сюда, конечно же, - я хлопнула себя по коленям.
Курт рассмеялся, незаметно нагнулся и скинул с себя обувь. Поглядел вокруг - никто не обращает на нас особого внимания. Курт быстрым движением вытянул ноги под столом и положил ступни мне на колени. Длинная скатерть полностью скрывала и его ноги, и мои, не позволяя заметить, что происходит. Я быстренько прокопала в складках скатерти дорожку под стол и принялась на ощупь изучать ступни Курта. От первого же прикосновения к его стопе, Курт задергался и попробовал повторить трюк с подбрасыванием стола коленями. Но не тут-то было - столы, как я уже говорила, в этом ресторанчике были добротные: тяжелые, из цельного дерева, вдвоем с трудом поднимешь. Но на всякий случай я шикнула на Курта - пусть ведет себя потише. Все-таки люди кругом.
Тут как раз, как назло, подошли новые посетители и заняли соседний с нами столик - прямо за плетнем. И хотя они могли видеть только на уровне "от пояса и выше", но слышать-то удары коленей Курта о столик они вполне могли. На наше счастье быстро темнело, в ресторанчике зажгли редкие лампы и включили погромче музыку.
Настало время действовать. Я принялась одним пальчиком чиркать то по одной ступне Курта, то по другой. Проводила по всей длине, от пальчиков до пяточки, и тут же перескакивала на вторую ногу. Курт схватился за край стола, в безумной попытке не захохотать в голос. Коленями я сдвинула его ступни и принялась одной рукой щекотать обе его пятки. Только их, но достаточно сильно - корябая ноготками по круглым щекотливым, напоминающим спелые яблоки пяточкам. Курт не выдержал, прыснул от смеха. На него оглянулись, но внимания особого не обратили - ну мало ли чему смеется молодой парень, пришедший в ресторан со своей девушкой.
Курт замотал головой. От еле сдерживаемого смеха он не мог произнести ни слова. Руки его еще крепче вцепились в столешницу. Оторвать их от стола, чтобы подать мне хоть какой-нибудь знак, он тоже боялся. Но я и сама поняла, что долго щекотку пяток Курт не выдержит. Да и у меня не было намерения так быстро испортить всю игру. Мне хотелось понаслаждаться беспомощным положением Курта подольше.
Положение у него и впрямь было ахавое: в общественном месте, да еще и не в самой удобной позе, терпеть терзающую его щекотливые ножки щекотку - такое выдержит далеко не каждый. Курт уже явно не выдерживал, но, на его счастье, подошла наша медлительная официантка и принесла наш заказ.
Какое-то время мы ели. Я лишь изредка опускала руку под стол, чтобы легонько пощекотать ступню Курта. Каждый раз он подскакивал на стуле от неожиданности и начинал фыркать и дергаться. Мне оставалось лишь надеяться, что стулья в этом ресторане такие же мощные, как и столы. На нас уже поглядывали с интересом. Не каждый день увидишь такого симпатичного, но нервного парня, который даже за едой не может усидеть на месте спокойно.
Покончив с трапезой и запасшись напитками, мы приступили к так давно ожидаемому нами десерту. Курт откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и решил держаться до конца. Я снова опустила руку под стол и принялась, теперь уже очень нежно и неспешно щекотать его ножки. Особое мучение Курты доставляла моя игра с его пальчиками. Когда я начинала щекотать под ними, он подскакивал вместе со стулом и едва сдерживал смех. Мышцы на судорожно скрещенных на груди руках напряглись, костяшки пальцев побелели от напряжения. Все силы Курта были сейчас направлены на то, чтобы усидеть спокойно. Контролировать выражение своего лица он уже не мог. А я наслаждалась теми гримасами, которые рождали на лице Курта легкие движения моих пальчиков. Когда я щекотала серединки его ступней, Курт сжимал губы и смешно морщил лоб. Когда принималась за пальчики, Курт в изнеможении откидывал голову назад и зажмуривал глаза. Когда возвращалась к его нежным пяточкам, Курт наоборот наваливался на стол и из последних сил сжимал кулаки, чтобы не расхохотаться от безумной, терзающей его щекотки.
И тут я решила добить его - я напомнила Курту, что болела-то у него коленка, а вовсе не стопа. Курт быстро закрутил головой и хотел начать протестовать, но убыстренное движение моих пальчиков по его ступням заставило ему позабыть о протесте и сосредоточиться только на том, чтобы окружающие ничего не заметили. Я немного сползла на стуле, приняв расслабленную позу любующейся на ночные звезды и наслаждающейся музыкой отдыхающей. Таким образом, моя рука теперь легко доставала до коленей Курта. Он же облокотился о стол, положил на него руки, а на руки - голову. Случайно взглянувший на нас мог подумать, что Курт просто устал. Особенно, если не заметит мелкой дрожи, которая начала бить Курта, когда моя рука дотронулась по его подколенной впадинки. Использовать тут жесткую щекотку было просто неблагоразумно - Курт бы точно не выдержал. И поэтому я принялась медленно, одними кончиками пальцев водить по мягкой коже, все по кругу и по кругу, время от времени переходя с одной ноги на другую. Курт держался стойко. Я уже не могла наслаждаться игрой его лица, он его спрятал, но отдаю ему должное - Курт не издал ни единого звука, если не считать легкого, едва слышного стона, порой вырывающегося из его рта.
Помучив парня таким образом, я перескочила на сами коленки. Это было не так щекотно, хотя в первый момент от перемены места щекотания Курт подскочил. Но я больше разминала его мышцы, чем целенаправленно щекотала его. Курт вновь откинулся на стуле и теперь сидел, напряженно, но в то же время довольно улыбаясь. Было видно, что он кайфует от всей этой обстановки: и от щекотки, мучающий его, и от того, что вокруг сидят посторонние, внимания которых привлекать нельзя, и от того, что у него хватает сил сдерживать в себе бушующий вулкан смеха, не давать ему вырваться наружу, не давать захватить над собой власть.
Вечер был длинный, по-летнему теплый, по-южному таинственно-темный, по-тематически щекотливый и полный недоступного другим кайфа.

На следующее утро Курт с удивлением признался мне, что коленка у него прекратила болеть. Я, со знающим видом, предложила ему обращаться, если еще чего заболит. Курт со счастливой улыбкой пообещал, что именно так поступит.

вернуться к списку историй >>
© Sva
Rambler's Top100