Новости Галерея Видеоклипы Библиотека Ссылки Форум О проекте
Болгарские фантазии. Татуировка. Глава 15. Дети
BB.../M, F/M

Щекотка сопутствовала нам повсюду: и на пляже, и в гостинице, и в бассейне, и, конечно же, вечером, в его номере. Но не меньше вечерних порой двух- и трехчасовых тиклинг-сессий были сладки маленькие вкрапления щекотки, которыми мы украшали наш день.
Как-то само собой получилось, что мы стали порой снова бывать в бассейне. А там всегда носилась целая толпа детишек, с гиканьем и дикими криками барахтающаяся в воде или бегающая между лежаками.
Курт, похоже, знал всех по именам. Детей он обожал, они платили ему тем же. Мне казалось, что они не воспринимали его как взрослого человека. Это было и понятно: первым заводилой во всех играх, где надо было с грохотом прыгать в бассейн, далеко и метко бросить мячик, побороться и поплескаться всегда был именно Курт. Дети с восторгом поддерживали его идеи.
Я решила, что маленькие помощники мне не помешают.
Однажды вся банда примчалась, размахивая водяными пистолетами, и тут же с радостным визгом начала пуляться друг в дружку. Доставалось больше всего, конечно же, взрослым, которые вовсе не хотели получить холодный душ вместо приятной солнечной ванны. Взрослые ворчали, мамаши пытались приструнить своих отпрысков, дети не обращали ни на тех, ни на других внимания. Настала пора взять организацию процесса в свои руки. Первым делом я коварно отправила Курта подтягиваться на турнике, находившемся невдалеке от бассейна и детской площадки. Курт с радостью пошел - он еще помнил, чем в прошлый раз для него обернулись упражнения на турнике, и жаждал повторения.
Теперь надо было направить туда же детей. Это тоже было легко. Рядом был и душ, в котором можно было набирать воду для пистолетов. Поймав за руку двух главарей этой банды, я указала им на детскую площадку и с серьезным видом начала выговаривать: мол, здесь только мешаете, идите вон туда, там и играйтесь. Дети быстро послушались и побежали к детской площадке. А значит и к турнику, на котором как раз подтягивался Курт. Дальше оставалось только чуть-чуть понаблюдать, ибо у меня были кое-какие сомнения.
Сомнения развеялись с первой же меткой очередью из водного пистолета, которая попала Курту прямо в живот. Я была права - это было очень щекотно. Курт мгновенно начал хохотать, вертеться из стороны в сторону и, наконец, спрыгнул с турника. Заметив, что он стал жертвой случайной водяной очереди, Курт застеснялся: негоже взрослому дяде проявлять слабость перед мальцами, и снова полез на турник.
Моя задача была простой - сделать случайную очередь очередью неслучайной.
Опять обратилась к тем же главарям, предложив им поиграть в тир. Они удивились:
- А где мишень возьмем?
Я указала рукой на Курта. Как я уже говорила, его все знали и не боялись. Идея была воспринята с восторгом. Я даже подсказала правила: живот - пять очков, ребра - десять. А кто попадет в подмышку - двадцать. По ногам не считается. Вот в спину стрелять можно, но это лишь два очка. Дети рассредоточились вокруг Курта и взяли его на мушку. Курт ничего не замечал - был слишком занят подтягиванием. Я закричала:
- Пли!
И дети выстрелили. Сразу шесть холодных, хлестких, острых струй ударили в Курта. Причем ударили не абы как: все хотели заработать побольше очков и целились подмышки, в ребра или хотя бы в живот, то есть в самые щекотливые места. От неожиданности Курт завопил, попытался подтянуться и прикрыться руками одновременно и камнем рухнул на песок. Дети, как водится, стрелять не перестали. Струи воды разили корчащегося от щекотки на земле Курта, а он хохотал, пытался что-то выкрикнуть, но не мог и лишь бессильно тряс головой. Дети визжали от восторга. Когда вода в пистолетах закончилась, они еще плотнее обступили постанывающего от смеха Курта и, наконец, заинтересовались, а что же это с ним произошло-то, почему он упал. Сперва Курт хотел соврать, что он упал просто от неожиданности, но на резонный вопрос: а смеялся почему?, не нашел, что ответить. Тогда подошла я, давно уже с наслаждением наблюдавшая эту сцену, и сахарным голоском произнесла:
- А мне кажется, что дядя Курт упал, потому, что боится щекотки.
Лица детей озарились бешеной радостью, а лицо Курта - не меньшим ужасом. Дети начали сужать круг, Курт попытался защититься руками, но куда там: шесть пар маленьких и проворных рук начали щекотать его одновременно. Они поспевали всюду: пролезали в подмышки, скребли животик, впивались в ребра. Один подбежал к бешено дергающимся ногам, плюхнулся на них животом и бесстрашно начал щекотать ступни Курта. Беда Курта состояла в том, что "Деточкин (то есть Курт) любил детей". Он отлично понимал, что если такой здоровяк, как он, начнет отбиваться в полную силу, то перебьет их всех в две минуты. Поэтому он был вынужден сдерживаться. А в это время беспощадная щекотка взрывала его нервные окончания. Она была всюду. Малолетние мучители не знали пощады. Для них это была веселая, хоть и жестокая игра. Еще хуже было то, что помощи Курту ждать было неоткуда. Я не собиралась останавливать пацанов, наоборот: села на крайний лежак, загородив катающегося по земле Курта от всех. Даже если бы кто-то из взрослых и заинтересовался: а что это дети там расшумелись, то, заметив среди них Курта, тут же с улыбками потеряли бы всякий интерес - настолько все привыкли, что Курт возится с мальчишками.
Курт хохотал, дергался, пытался умолять, но этим только еще больше раззадоривал мальчишек. Те щекотали без устали, со свойственной детям энергией.
Наконец, мне показалось, что Курту на первый раз достаточно. Но дети разошлись не на шутку: не реагировали ни на увещевания, ни на похлопывания по плечу. Двое вообще так вцепились в стонущего от смеха Курта, что их пришлось отрывать чуть ли не с мясом. Наконец, дети нехотя отошли в сторону, всем своим видом показывая, что готовы продолжать веселье в любой момент. Чтобы дать Курту хоть небольшую передышку, я велела им сбегать и зарядить водяные пистолеты. Они с шумом унеслись.
Курт нашел в себе силы сперва сесть, а потом со стоном перебраться на лежак. Покосился на меня:
- Это твоих рук дело?
Я подняла руки:
- Что ты, что ты! При чем тут я - все дети.
Курт рассмеялся. Я с улыбкой предупредила его, чтобы не больно-то расслаблялся: еще не все, будет и продолжение. Курт в изнеможении плюхнулся животом на лежак и затих, копя силы.
Прибежали малолетние щекотуны с полными пистолетами и выжидающе посмотрели на меня. Я объявила, что, поглядите, мол, какой дядя Курт теперь грязный. Извалялся как хрюшка. Как он в номер пойдет? Все глядели озадаченно, даже Курт, повернув голову, смотрел на меня с интересом, хотя и явно чувствовал некий щекотливый подвох. Я предложила помочь дяде Курту отмыться.
- Как?
- Очень просто. Пистолеты вам на что?
Радостный визг детей заглушил отчаянный крик Курта "Неееет!!!!". Оглянулся кто-то из родителей, издали спросил, все ли у нас в порядке. Курт неожиданно опередил меня, заверив, что все окей, мы просто играем. Ага, значит, ему все это нравится!! Родитель отвернулся, тут же потеряв к нам всякий интерес.
Я попросила у одного мальца пистолет. Тот нехотя отдал. Я объявила, что начну с пяточек. При этих словах Курт отчаянно вцепился в лежак и судорожно поджал пальцы ног. Первый меткий выстрел заставил его подпрыгнуть и сдавленно захихикать: явно не хотел привлекать внимание взрослых. Я продолжила расстреливать хлесткими водяными струями его ступни, специально целясь в серединки и между пальчиками. Но скоро я выяснила, что попадание в пятку доставляет Курту не меньше щекотливых страданий. Он дергался, крутил корпусом, но ноги плотно сдвинул вместе и ступни держал почти неподвижно. Не иначе не хотел мне мешать. Расстреляв весь пистолет, я отдала его владельцу. Тот немедленно бросился наполнять его заново. Я указала младшему мальчику на спину Курта. Тот прицелился и… Курт захохотал под тугими струями. Руки его изо всех сил сжимали ходивший ходуном лежак. Второму парнишке достались ноги. Курт взвизгивал, когда струя воды попадала ему под коленки. Потом мы заставили его перевернуться на спину. Под общий смех я сказала Курту, чтобы он закинул руки за голову, выставив на всеобщее обозрение свои щекотливые подмышки и свою божественно красивую татуировку. Курт недолго колебался, со смехом закинул руки и заранее втянул живот.
Сперва все вместе смыли выстрелами песок с его ног. Это было не слишком щекотно: Курт хихикал и лишь пожимался, когда холодные брызги попадали на его живот. Когда с ногами было покончено, я выстроила ребят с боков, по три с каждого бока и велела целиться в ребра. По моей команде они начали одновременно колоть ледяными струями бока Курта. Он раскачивался из стороны в сторону, пробовал вертеться, но так струи захлестывали еще и на живот, а это было во много раз хуже. Оставалось терпеть, напрягая все мышцы и всю волю. Да еще и не хохотать во весь голос: ведь тогда бы нас точно услышали. Песок с ребер сошел быстро, и двух вожаков, вооруженных двумя пистолетами каждый, я поставила напротив подмышек. Велела стрелять не вместе, а по очереди, да еще и целиться из каждого пистолета в новое место. Это оказалось еще щекотнее. Курт пытался отодвинуться от одной метко пущенной водяной струи, и тут же сам натыкался на вторую. Дергался в противоположную сторону, но и там его встречал меткий выстрел. Курт не выдержал, отпустил руки и попытался прикрыть ими подмышки. Струи воды стали хлестать его по шее. Курт взвыл от щекотки, снова вскинул руки вверх, и тут их подхватила я. Я держала руки над головой Курта, пока ребята дочиста не отмыли его подмышки. На меня мольбы Курта о пощаде действовали не больше, чем на разыгравшихся детей.
Живот снова расстреливали все вместе. Держать Курта я не стала, предоставив ему возможность прикрывать руками одно щекотливое место, только для того, чтобы поймать струю воды в другое, не меньше боящееся щекотки местечко. Как под Куртом не развалился лежак, не понимаю.
Дети были в восторге. Они радостно прыгали вокруг, хохотали, кричали:
- Боится щекотки, боится щекотки!
Некоторые даже пробовали начать щекотать Курта руками, но я не позволила. С него уже явно было достаточно.
После этого случая популярность Курта выросла до небес. Теперь он уже не мог спокойно прилечь на лежак: кто-нибудь из пробегавших мимо детей обязательно не забывал чиркнуть пальчиком по пятке, походя пощекотать ребрышки или пройтись травинкой по подмышке. Да и лучшей мишени для стрельбы из водных пистолетов было не найти. По-моему, детей забавляло, как такой взрослый, сильный (на нем подчас висели как на баобабе по десять ребятишек), спортивный мужчина может так бояться щекотки, что сгибается от легкого прикосновения пальчика к своему накачанному животу.
Шутливым потасовкам с участием Курта тоже пришел конец. Точнее они нашли новое прочтение. Теперь, если дети не могли долго повалить несокрушимого Курта на землю, они просто начинали щекотать его, и он с отчаянным хохотом падал сам.
Как признался Курт, ему очень нравилась такая детская щекотка. Нравилось чувствовать себя полностью беспомощным. Даже более беспомощным, чем в бондаже. Наоборот: бондаж позволял ему почувствовать себя более свободным, дергаться и рваться без опасения повредить что-нибудь щекочущему его человеку. С детьми беспомощность была осознанная: он сам добровольно обрекал себя на нее, и тем слаще было это ощущение - я смог, я справился, я победил.

вернуться к списку историй >>
© Sva
Rambler's Top100