F/F, FF/F


- Проходите девчонки.
Хозяйка, еще совсем молодая привлекательная женщина, приветственно отступила от дверей, и в просторный холл вошли две миловидные девушки.
- На улице дождь что ли такой идет? Вот сюда в угол можно зонты поставить… Тапочки, где обычно.
Судя по «где обычно», пришедшие были здесь уже не первый раз, но вели они себя довольно стеснительно, по крайней мере, сами в разговоре никакой инициативы не проявляли, в основном отвечая на вопросы.
Сняв верхнюю одежду, одна из них, оказалась в короткой футболке и джинсах, а другая – тоже в джинсах, но клетчатой байковой рубашке.
- Наташ, смотри у тебя все носки промокли, - обратилась хозяйка к той, что в рубашке, - давай снимай, сейчас просушим, пока будем заниматься.
- Да, я так, Любовь Андреевна.
- Не выдумывай говорю, еще не хватало, чтобы простыла.
Девушка вынуждена была уступить, причем, в момент, когда она начала обнажать свои ступни, ее лицо почему-то залила краска.
Наталья стояла, как цапля, на одной ноге и в какой-то миг, потеряв равновесие, едва не упала, но Любовь Андреевна, вовремя подхватила ее за руку в районе подмышки.
- Ты, что это качаешься?
Девушке еще раз пришлось сильно засмущаться.
- Стягивай смелее – я поддержу, - молвила молодая хозяйка и перехватилась пальцами поудобнее.
Это едва уловимое движение произвело на Наташу совершенно неожиданный эффект. Она резко освободилась от поддержки и, сбросив прежнюю скованность, эмоционально взвизгнула, вдобавок растянувшись в улыбке.
- Ты чего это?
Девушка не ответила, но когда заботливая рука снова потянулась для подхвата к подмышке, мгновенно повторила свой отступательный маневр.
- Щекотки что ли боишься?
Любовь Андреевна смерила гостью лукавым взглядом.
- Боюсь, - выдавила юная особа тоном, который ясно давал понять – все, закончили с этой темой.
Но это только раззадорило игривую хозяйку, и она решила продолжить свои исследования.
- А за бока тоже боишься… А коленки… Ааааа, на животеее тоже боишься!
Все свои фразы Любовь Андреевна сопровождала соответствующими действиями. Причем, на последних словах она проявила особое усердие и, обхватив девушку за талию и впечатав в угол, стала ловко перебирать по ней пальцами.
- Хи-хигы-хахи-ХА!!! иИИИ-хахи-гы-кыхи!!!
Девчонка ничего не могла противопоставить этой атаке. Она лишь сжалась в комочек и безудержно заливалась смехом, а неутомимые пальцы все продолжали свою игру.
- Не… ха-хахи…. Не… ииИИау… умира… хи-аю… ЛЮБКА ПЕРЕСТАНЬ!!! – вдруг неистово завопила совсем уже обезумевшая Наташка, и это возымело действие.
- Так, а это что еще за новости? - беззаботно спросила Любовь Андреевна. – Доучились – своего преподавателя на «ты» называть? Да, давно пора было! Чего я вас старше-то там? Ну, лет на 10. Вам сколько?
- По шестнадцать, - ответила Наташа, наконец-то снявшая носки.
- А мне – 32. Ну, на 16, - поправилась Люба и добавила, - так что только Люба, и никаких Андреевн. Понятно?
- Хорошо, Любовь Ан…
- Ну, все сейчас точно защекочу!
- НЕЕТ!!! – снова закричала Наталья и, быстро отступая, забормотала: Люба-Люба-Люба…
- То-то, - победоносно произнесла хозяйка, мимоходом запустив пальцы под футболку другой гостье, от чего и та прыснула смехом.
- О, Юлька у нас тоже щекотливая. Ну, все - теперь как только кто плохо подготовился – щекочем до потери пульса. Ладно, идите в гостиную, а я сейчас переоденусь…
- Ничего, что я по-домашнему буду, - донесся Любкин голос уже из ванной, - а то уже достал этот деловой костюм, сегодня еще день рожденья у одного на кафедре отметили, так что я сегодня веселая…
Через минуту Люба вошла к своим ученицам – в мягких шлепанцах на босу ногу, в длинном махровом халате, вероятно, на голое тело, с распущенными волосам… От ее прежнего образа остался лишь макияж, и его сочетание с домашними атрибутами, делало их обладательницу особенно обольстительной.
Она прошла через комнату и утонула в большом кресле напротив дивана, где сидели девчонки со своими тетрадками.
- Ну, как, согрелись?
- Почти.
- Слушайте, давайте по чуть-чуть хлебнем что ли? - встрепенулась Люба. - Заодно согреетесь.
- Ааа…
- Ой, да бросьте вы эти тетрадки – сегодня выходной. Не бойтесь, на вашей подготовке это не отразится.
Возбужденно переглянувшись, подруги ответили молчаливым согласием, и Люба, сходив в соседнюю, комнату вернулась оттуда с бутылкой виски и тремя стаканчиками.
- Любо… То есть, Люб, а это…, - опасливо начала Юлька.
- Слушайте, все нормально, че вы переживаете? Взрослые девушки. Вы по маленькому глоточку делайте, и почувствуете, как будет достаточно… Ну, давайте – за ваше поступление!
- Ура!
- Ну, как? – спросила «Любовь Андреевна», когда ее ученицы пригубили за раз грамм по тридцать.
- А ничего, так тепло сразу стало.
Наташкин ответ прозвучал за двоих, потому что Юлька, видимо, не расслышала вопроса. Отхлебнув, она приподняла стакан и, разглядывая его на просвет люстры, чему-то ласково улыбалась.
- Ну, давайте, рассказывайте.
С этими словами Люба слегка стекла по креслу и, освободив одну ногу от тапочка, положила ее на диван, прижавшись ступней к Юлькиному бедру.
Это касание вернуло девушку к действительности.
- Блин, а сегодня эта дура на химии…, - эмоционально начала она.
- Так-так, - с показной заинтересованностью поддержала ее раскрепощенная преподавательница, забравшись босой ступней под девичью коленку и слегка пошевелив там пальцами.
От ее внимательного взгляда не ускользнуло, как юная ученица от этого движения слегка передернулась, но, собрав волю в кулак, продолжила.
- Принесла свои колбы, а сама-то со… хих-ха.
Когда босая ступня переместилась к открытому животу, и большой палец уперся под нижнее ребро, Юлька уже не смогла сдержаться.
- Блин, неужели вы так щекотки боитесь?
Подтверждая, что этот вопрос-утверждение относится не только к Юльке, Люба ухватила за щиколотку босоногую Наталью и зашелестела ноготками по беззащитной маленькой подошве.
В ответ надрывно зазвучал колокольчик смеха.
- А ты что ли совсем не боишься? - бесцеремонно обратились ученицы к своей преподавательнице – видимо, виски уже довели их до нужной кондиции.
- Не-а!
Люба освободила от тапочка и вторую ногу, после чего ее изящные ухоженные ступни демонстративно легли девушкам на колени, предлагая проверить сказанное на практике.
Они не преминули воспользоваться этим. Осушив остатки горячительного напитка и отставив стаканы в сторону, старшеклассницы приступили к такому заманчивому эксперименту.
Впрочем, несмотря на все старания, успеха они не имели. То ли их преподавательница-искуситель, действительно, была равнодушна к щекотке, то ли они не слишком владели этим искусством…
Казалось бы, ни одна точка не оставалась без внимания симпатичных щекотальщиц – они плели замысловатую паутину на упругих пятках, исследовали все бороздки на своде подошвы, забирались между холеных пальчиков, скользили по точеным щиколоткам, но максимум чего удавалось добиться этими стараниями – это блаженной улыбки и едва заметных вздрагиваний старшей подруги.
Люба совсем уже было впала в транс, но в какой-то момент, вздрогнув и усмехнувшись несколько сильнее обычного, забрала ноги и капнула всем еще по глоточку.
- Ну, чего, убедились, что не боюсь?
- Все равно, где-нибудь боитесь. Каждого человека можно защекотать, - неспешно отхлебывая, философствовала Наталья.
- Спорим, мы вас защекочем! – подхватила Юлька.
- У-у, - отрицательно «мукнула» Любка и, допив свою порцию, мечтательно запрокинула голову на спинку кресла.
Но девчонки не унимались.
- Конечно, если щас начнем вас щекотать…
- Опять вас?
…тебя щекотать – ты будешь брыкаться, убегать. Конечно, так не защекочешь.
- Ой-ой-ой, лишь бы выкрутиться. Да, пожалуйста, хотите – можете меня связать. Все равно бесполезно.
Наталья с Юлей удивленно уставились на свою преподавательницу.
- Идем в спальню, сами убедитесь, - заметив их недоверие сказанному, настояла Любка и решительно встала с кресла.
- Вон, на кровати все устроим… Только разуться и джинсы снять, а я принесу что-нибудь вяжущее.
Подруги мигом выполнили все указания, и до Любкиного возвращения еще успели для раззадоривания со смехом пощипать за бока друг друга.
- Нате.
С каким-то презрением Любка кинула им в руки несколько поясов от плащей, халатов, а сама гордо растянулась посередине двуспальной кровати, закинув руки за голову.
- Вяжите-вяжите, - подбодрила она подруг, и те, еще секунду помявшись, неспешно приступили к делу.
Они вязали свою преподавательницу молча. При этом каждое их движение было наполнено таким величием и любовью, словно они соприкасались с чем-то божественным.
Впрочем, роскошное тело, которое через минуту другую полностью окажется в их власти, действительно, было божественным: гладкая ароматная кожа, плоский живот с завлекательной впадинкой пупка, плавные линии плеч, сочные груди, стройные ножки – все вызывало восхищение и страсть.
Пленница же воспринимала процесс связывания с нескрываемым наслаждением – она недвижимо лежала, закатив глаза и слегка приоткрыв рот, время от времени причмокивая губами.
Впрочем, при более внимательном рассмотрении можно было заметить и то, что в ее состоянии присутствует определенное волнение и трепет. Более того, нередко случайные касания юных дев подмывали красавицу рассмеяться, но ей пока без особых проблем удавалось подавлять эту слабость. Она и сама не могла предположить, что вдруг окажется такой чувствительной, но игра уже была принята.
Через несколько минут все было готово к испытанию. Мягкие пояса надежно прижали руки к спинке у изголовья, а связанные между собой ноги были зафиксированы в растяжку к ножкам кровати.
Оставив гореть лишь ночник и включив какую-то мурлыкающую музыку, новоявленные русалки склонились над своей жертвой.
Юлька расположилась у ее коленей, рассчитывая кроме них и бедер еще раз проверить, на самом ли деле эти милые подошвы столь терпеливы. Ну, а Наталья, устроившись повыше, нацелилась на подмышки, бока и живот.
Правда, подруги не спешили начать экзекуцию. Довольно долгое время они лишь аккуратно поглаживали Любу по обнаженным местам, расслабляя ее, и параллельно освобождая от остатков халата.
Наконец, когда безрассудная красотка оказалась полностью нагишом, Наталья зачем-то поцеловала ее в самые губы, после чего провела пальцем от уха через всю шею, частично зайдя на плечо.
Эффект превзошел все ожидания – непроизвольно вжав голову в плечи, Любка сладко заулыбалась.
- А кто-то у нас не боится щекотки.
В сопровождении этих слов Наталья прошлась таким же путем с другой стороны, правда уже сразу несколькими пальцами и слегка перебирая ими.
- Ииии… Ииии…
Тоненько попискивая, Люба сначала всем телом напряглась, потом заерзала в своих путах, но ни то, ни другое не позволяло ей, хоть как-то укрыться от озорных девичьих пальцев.
- Ихи… хиха… хахи-ха-кихи…
Между тем, отдельные всхлипы смеха постепенно стали переходить в короткие трели.
Впрочем, от того, что с ней пока делали, вряд ли можно было ожидать громогласных раскатов хохота. Наташка просто размерено водила кончиками пальцев от локтей, через подмышки, вдоль ребрышек, мимо пупка к лобку и обратно; а Юлька те же плавные движения совершала по маршруту: пальчики – свод ступней – голени – коленки – бедра, а на пути назад мимоходом заглядывала на подошвы.
- Девчонки… Хихи-хиХи… Иха-ха…
Любе пока еще хватало терпения более менее достойно воспринимать происходящее, причем в какие-то моменты даже не без удовольствия. Однако, сдерживаться ей становилось все труднее: легкие, практически безобидные штрихи по ее телу постепенно сменялись более уверенными и разнообразными приемами, отчего прекрасные женские уста вместо тоненьких струек смеха в любой момент готовы были извергнуть безудержный гогот.
А щекотка не прерывалась ни на секунду. Она, словно талая вода, нащупывала самую уязвимую точку у раскисшей плотины, чтобы, сломив ее, через несколько мгновений обрушить всю оборону.
Наконец такая точка нашлась. Когда Наталья в очередной раз добралась до выбритого лобка, она решила повременить с возвращением наверх, предварительно пощекотав паховые складки.
Она лишь прикоснулась к ним, но и этого хватило, чтобы Люба напряглась, как растянутая до предела тетива, закусила губу, выкатила на лоб глаза и пронзительно заскулила.
В ответ Наташка стала максимально активно обрабатывать свою находку, на помощь поспешили и Юлькины пальцы, и через пару секунду спальню наполнила неистовая феерия звуков.
Женщина уже даже не смеялась – она дико ржала! Стонала, кричала, верещала, бешено металась в своих путах, а ее все щекотали-щекотали-щекотали!!! Везде, без устали – пятки, подмышки, шею, живот. Теребили бока, забирались под коленки, лизали за ушами, покусывали бедра и лодыжки…
Любка обливалась потом, и от этой смазки ощущение щекотки только усиливалось.
Распарились и ее мучительницы, давно сбросив с себя всю одежду.
В какой-то момент обхаживающая ножки Юлька заметила, в промежности пленницы влагу. Она еще плохо понимала, что к чему, но указательный палец интуитивно стал нырять туда, делая по возвращении липкие мазки на внутренней поверхности женских бедер.
Заметив, что это придало реакции испытуемой новые оттенки, девушка нырнула вглубь практически всей пятерней, и поплавком заходила туда-сюда.
Раскатистый Любкин стон на какое-то мгновение прервал даже бешенный смех, но первой сломалась Юлька. Начав маструбировать, она буквально в тот же миг потеряла над собой контроль и, с жаром обняв ноги своей преподавательницы, забилась в таких неистовых конвульсиях, что вполне была сравнима с кипящей водой.
Любка тоже была уже в беспамятстве. Смех раздирал ей легкие, и казалось, если бы они даже были размером во всю спальню, такого объема все равно было бы недостаточно.
Она практически не могла выдохнуть, потому что Наташкины пальцы, словно рой пчел, непрерывно впивались то там, то здесь.
-Гы-ААА!!! Ха!!! ЫЫЫы… Хааап… ы, ы! Ы, Ыл…
Любка на какой-то миг словно окаменела, затем безвольно размякла и бессознательно размеренно засопела.
Лишь после этого Наталья успокоилась. Она любовно оглядела истерзанную преподавательницу, приняла с ее лица взмокшие локоны, после чего размотала путы.
Женщина осознала, что уже свободна, но не спешила покидать свое ложе. Напротив, поласкав Наталье набухшие соски, она прижала девушку к себе, и все трое сладко заснули.
В спальне мягко горел ночник, и тихо мурлыкала музыка.