M/F

Случилось это в стародавние времена, когда столица была в Киото, а звери разговаривали. Жили в одном лесу лисица Тама и енот-тануки Буто. Большой дружбы между ними не было, но и вражды тоже, жили, как и подобает добрым соседям.
Вот как-то раз поймал тануки в ручье рыбу и понёс домой, чтобы приготовить себе обед. А тут навстречу лиса, тоже великая охотница до рыбы. Но самой ей редко доводится полакомиться рыбкой - известно, что душа у лисиц огненная, не любят они в воду лезть. Вот и стала просить лиса у тануки угостить её по-соседски.
- Ну уж нет, - ответил тануки. - Ты, Тама, мала, да прожорлива, тебя угостишь, так и сам без обеда останешься. Иди сама себе налови.
Не понравился такой ответ лисице.
- Зря отказываешь, Буто. Ну да ладно, не хочешь делиться - не надо. Тогда и я с тобой саке не поделюсь.
Как услышал тануки про саке - сразу голову потерял.
- А ну, расскажи, рыжая, откуда у тебя саке, если его только люди пьют?
- Отдай рыбу, расскажу.
Делать нечего, отдал тануки свою добычу лисе, она в один присест всё умяла вместе с костями, а потом и говорит:
- Наука нехитрая. И ты, и я, оба оборотни. Выйди к дороге и прикинься фарфоровым кувшинчиком. Люди пройдут - обязательно возьмут тебя с собой, а дома сами тебе в рот саке нальют, только глотать успевай.
Послушался тануки лису, побежал к дороге и прикинулся кувшинчиком. Проходил мимо монах, увидел красивый кувшинчик, подобрал и принёс в свой храм. А там и вправду собрались монахи, едят, пьют, налили саке и в новый кувшинчик, ещё и удивлялись: какой он чудной, с виду маленький, а как много саке в него влазит! Напился тануки по самое горло. А тут принесли жаровню и поставили кувшинчик на неё, чтобы подогреть саке. Тут бедному тануки небо с монетку показалось! Терпел он, терпел, сколько мог - а куда деваться, нельзя ему свою природу показывать, монахам только дай повод посохами помахать! Но и ему стало невмоготу.
- Ай, ай, жжёт! - завопил кувшинчик, отрастил лапы и хвост и превратился обратно в тануки. Монахи, видя такое дело, тут же похватали свои посохи и набросились на бедного оборотня, насилу тот убежал, хоть и побили его изрядно.
"Ну ладно же, Тама! - думал тануки, возвращаясь домой. - Дорого тебе обойдётся моя побитая шкура!"
Прошло несколько дней, синяки у Буто прошли, но обида только выросла. А тут, как нарочно, снова встретилась ему лиса.
- Привет тебе, сосед, - говорит она как ни в чём не бывало. - Ну как, напился саке?
- Напился, - буркнул тануки. - По самое горло. Но не думай, что я тебе скажу спасибо, да и саке-то было дряное. Ну ничего, вот пойду на Осенний праздник, там и напьюсь.
Тут уж настал черёд лисице удивляться.
- Как же ты попадёшь на праздник? Ведь нам, оборотням, через ворота никак не пройти, там повсюду развешены полоски с заклинаниями.
- Это верно, но я знаю способ проникнуть за ворота. А там уж буду развлекаться, как пожелаю: пить саке, кушать сладости, смотреть на танцы и фейерверки, а потом слушать большой барабан.
Тут у лисы даже хвост задрожал, так ей захотелось на праздник.
- Послушай, сосед, давай забудем про все обиды, расскажи мне, как пробраться за ворота. Я в долгу не останусь, тоже тебе когда-нибудь услужу. Очень уж мне хочется побывать на танцах и постучать в большой барабан!
Буто для виду поломался, но потом согласился помочь лисе.
- Ну слушай, Тама. Самой тебе, конечно, в ворота не войти. Но тебя может пронести какой-нибудь человек, который не знает, что ты лиса. Ты же оборотень, вот и превратись в красивый наряд-юката, в каких люди ходят на праздники. Тогда тебя уж точно туда возьмут. Да и на жаровню, сдаётся мне, не поставят.
Засмеялась лиса на последние слова Буто, да и побежала к дороге. Там прикинулась нарядным свёртком и стала ждать, кто мимо пройдёт. Проходила по дороге женщина, увидела свёрток, развернула.
- Ах, какой красивый наряд! Непременно надену его сегодня на праздник!
Скатала свёрток обратно, да так туго затянула верёвкой, что чуть не удушила лису. "Ничего-ничего, - думает лиса, - дай мне только на праздник попасть, а там я тебя голышом оставлю!"
Идёт женщина со свёртком по дороге, вдруг споткнулась и уронила юката прямо в пыль.
- Ах, какое несчастье! Ну ничего, я сейчас быстро всё почищу!
Прибежала женщина домой, развернула юката и повесила на верёвку. А сама стала выколачивать пыль крепкой палкой. Кисло тут стало лисе, а что поделать, приходится терпеть. Но вот женщина сняла её с верёвки, расстелила на лавке, края прижала и стала щёткой отряхивать. Тут уж лиса, как ни крепилась, не могла сдержаться.
- Ой, щекотно! Ой, не могу!
Забилась, задёргалась, а женщина, знай себе, оглаживает её щёткой и как будто ничего не слышит. Добрых полчаса щекотала бока лисице, та уж задыхаться стала. И рада бы превратиться снова в зверя и сбежать, да слово своё лисье никак за смехом выговорить не может. Но вот женщина остановилась, лиса кое-как вывернулась, перекинулась снова в лису и отскочила в сторону, пока её палкой не зашибли. Вдруг слышит за спиной громкий язвительный смех. Оборачивается - а там нет никакой женщины, и дома никакого нет, стоит тануки Буто у своей норы и над ней, лисой, потешается.
- Глупое ты животное, Тама! Ловко я тебя провёл! Будешь впредь знать, как обманывать честных зверей.
Рассердилась лиса, накинулась на тануки, вцепилась ему в хвост. Но зубы у лисы острые, а у тануки лапы ловкие - извернулся он, ухватил лису за бока да и начал ей рёбра пересчитывать.
- Ай, ай! - закричала лиса и разжала зубы. Вырвался тануки, отбежал в сторонку и крикнул лисе:
- Лучше не попадайся мне больше, не то хуже будет! Я теперь твой секрет знаю! До смерти защекочу!
Крикнул так и убежал в кусты.
А лиса затаила большую злобу. Думала она, думала, как тануки отомстить. Снова вышла к дороге, превратилась в красивую девушку, села на обочине и заплакала. Проходил мимо бродячий самурай, увидел её, подошёл.
- О чём плачешь, красивая девушка? Может, я смогу тебя утешить и развеселить?
- Я плачу из-за проклятого тануки, - пожаловалась Тама. - Сперва он украл и съел мою рыбу, потом испачкал и порвал мои наряды, а теперь ещё и укусил чуть не до крови! Я вижу у тебя меч, так не можешь ли ты убить этого гадкого зверя?
Самурай подкрутил усы и важно кивнул.
- Веди меня к его норе. Я этого тануки на четыре части разрублю!
Привела лиса самурая к норе Буто. Лёг самурай на землю, заглянул в нору.
- Никакого тануки там сейчас нет, должно быть, он ушёл куда-то. Зато я вижу в норе короб с золотом, вот только мне его отсюда никак не достать. Ну-ка, красавица, ты поуже меня в плечах, попробуй пролезть в нору и дотянуться до короба.
Полезла Тама в нору, но не успела залезть по пояс, как самурай прижал её к земле, стащил деревянные сандалии и начал щекотать пятки. Завыла, забилась Тама, а самурай смеётся:
- Снова я тебя провёл, глупую лису! Мало того, что ты смерти моей захотела, так ещё и на золото моё позарилась? Ну, я тебе сейчас задам, только держись!
Пальцы у тануки ловкие, так и бегают по девичьим подошвам. И снова Тама не сумела выговорить лисье слово, только и могла, что визжать и задыхаться от смеха. А когда совсем изнемогла, отпустил её тануки, превратилась Тама опять в лису и бросилась бежать во весь дух.
Совсем разобрала её досада. А Буто ходит по лесу, словно издевается, при каждой встрече хитро подмигивает и пальцами издалека шевелит, а Таму от этого всю передёргивает. Никак не может она забыть прикосновения этих пальцев, никак не может простить обманщика Буто.
Вот идёт она как-то по лесу, видит - на поляне белый заяц отдыхает. А белый заяц - знаменитый мудрец, хитрее всех лис и тануки. Этот поймёт, поможет. Хотя, конечно, с лисицей заяц и разговаривать не станет, но людям же он помогает, даже, говорят, самому Сусаноо добрый совет дал. Не откажет он, наверное, и красивой девушке.
Обернулась Тама красавицей, подошла к зайцу, стала жаловаться на злого Буто, который её дважды обманул, да ещё и унизил.
- Ну, твоей беде нетрудно помочь, - усмехнулся заяц. - Поймаем мы этого негодного тануки и накажем как следует. Знаешь что? Тануки - страшные жадины и обжоры, почти как лисы, хотя и намного умнее их. Мы поставим на него силки, а зарядим рыбой. Тануки любит рыбу и уж конечно, не удержится от соблазна, попадёт прямо в силок. Тут-то мы его и схватим!
Обрадовалась лиса, захлопала в ладоши:
- Да, да, накажем гадкого тануки!
- Ну вот и славно, - говорит заяц. - Я пока силок поставлю, а ты, девушка, подай-ка мне вон ту рыбину для приманки.
Посмотрела Тама в ту сторону, куда заяц лапой показал - действительно, лежит на траве рыба, да такая аппетитная! Но только дотронулась Тама до рыбины - захлестнула её запястья верёвка и вздёрнула вверх. А заяц расхохотался и обернулся негодным Буто.
- Ну, что скажешь, лиса? В третий раз я тебя провёл! Говорил я тебе, не попадайся мне на пути, хуже будет. Ну, теперь пеняй на себя!
- Погоди, Буто! - воскликнула лиса. - Дай мне слово сказать.
- Можешь сколько угодно говорить своё лисье слово, - засмеялся тануки, - тебе это не поможет выбраться из пут.
- Да, я знаю, - сказала Тама. - Ты трижды обманул меня и доказал, что ты умнее и хитрее глупой лисы. Я признаю твоё превосходство и склоняюсь перед тобой. Отныне клянусь не злоумышлять против тебя, а если будет на то твоя воля, назову тебя старшим братом и во всём буду слушаться. Только отпусти меня, пожалуйста.
- Это серьёзный вопрос, и мне надо его обдумать, - ответил тануки. - А пока я буду думать, уж не обессудь, придётся тебе вытерпеть ещё одну пытку. Никто не скажет, что я не довожу дела до конца или отказываюсь от своих слов. Раз уж обещал, что замучаю - так тому и быть.
И Буто принялся щекотать Таму так, как никогда раньше её не щекотал. Она-то боялась, что Буто применит силу и всю её исцарапает и понаставит на рёбра синяков, но на этот раз он действовал нежно, а размышлял долго, и пытка затянулась на целых два часа. И за всё это время Буто не оставил на нежной коже девушки-оборотня ни одной царапинки, его прикосновения были мягкими и ласкающими, хотя лисице казалось, что её целиком опустили в живой огонь, так жгли эти прикосновения. Тануки принял свой естественный вид, и его мех доводил Таму до неистовства, она хохотала как сумасшедшая, а Буто, словно и не слыхал никогда о присущем настоящему мужчине милосердии, продолжал её оглаживать и обхаживать со всех сторон. Он залазил девушке под одежду и ощупывал её бока, тыкался холодным носом в живот, обнюхивал жёсткими усами бока и подмышки, покусывал пятки и вылизывал шею, залез даже усами в ухо, но тут с Тамой случилась настоящая истерика, и даже Буто пришлось отступить, иначе тут бы лисе и конец. Но странное дело, чем дольше продолжалась пытка, тем больше хотелось Таме не уворачиваться от мягких лап тануки, а подаваться им навстречу, и всё чаще она не взвизгивала, а вздыхала и стонала. И когда она это заметила, то поняла, что не старшим братом ей хочется называть Буто, а совсем иначе. Однако гордость заставила её промолчать, хотя Буто, судя по хитрому прищуру глаз-бусинок, и так всё понял. А может, и нет, у тануки всегда глаза хитрые.
- Ну что-ж, - сказал Буто, когда у Тамы уже не осталось сил ни смеяться, ни стонать. - Я поразмыслил над твоим предложением, и оно мне подходит. Я тебя отпускаю и наперёд прощаю, если ты во всём обещаешь меня слушаться и уважать.
- Клянусь! - сказала Тама.
- И лучше бы тебе сдержать свою клятву, а не то...
- Ты можешь меня наказать, но не смей оскорблять! - гордо ответила лиса. - Раз я поклялась, то и говорить больше не о чем, а если сомневаешься в моём слове, то лучше подумай ещё раз.
- Вот это дело! - засмеялся тануки и развязал лису. - Конечно, подумаю, раз тебе так понравилось, а то и не раз. Ну что ж, значит, теперь мы одна банда, и будем вместе обманывать людей. Вдвоём оно и веселее. Но только уговор: я главный, и две трети от добычи - мои!
- Как пожелаешь, Старший Брат!
И с тех пор, говорят, лиса и тануки стали работать на пару, одурачивая доверчивых простаков. Вроде бы их даже видели на осеннем празднике, где тануки вовсю хлестал саке, а лиса била в большой барабан, но люди чего только не придумают. Зато доподлинно известно, что весной, в пору любви и страсти, из лесу часто раздаётся лисий смех: "Йах-хах-ха, йоу-йоу-хо!", а ему вторит довольное ворчание тануки.